В играх судьбы мы как пешки на шахматном поле,
Все умирают, и редко кто станет ферзём.
Только фигурой не хочется быть для убоя,
Вот и играем мы с нею, и ночью, и днём.
Не грусти, что поделать, наверное это судьба.
Нас с тобою разводит теперь, как когда-то сводила.
Даже в мыслях поверь, я совсем не желал тебе зла,
Просто дальше идти, у меня нет ни веры, ни силы.
Задавал целый год я вопросы, ответы ища,
Уходя, уводя нас обоих минуя причины.
Только понял сейчас, что не нужно ответов, все зря,
Твоё место с семьёй, они рядом не видят мужчины.
Я останусь один, как и прежде в конце ноября,
Продолжая писать по ночам приходящие строки.
Как расходятся люди порою, безумно любя,
Как безумно любя эти люди совсем одиноки…
Живу сейчас одним лишь только прошлым.
Тем недалёким, где мечта жила.
Она жила, как важное и должное.
Судьба размаха крыльям не дала.
Зачем ты крылья ей обрезал, Господи?!
Куда ведёшь теперь таким путём?
Зачем ты голову мою осыпал проседью?
Зачем с мечтой мы заживо гниём?
Душа болит - не описать мучения!
Физическая боль ей не сродни.
Когда наступит жизни истечение?!
Или увижу новые огни?!
Вперёд идти боюсь - там всё разрушено.
А собирать крупицы - нету сил.
Зачем ты, Господи, играешь душами?!
За жизнь какую цену запросил?
Зависит от чего дорога каждого?
Не лги, не укради и не убей ???
И будет всё Тип-Топ? Лишь это важное?
Не будет… А ты, Господи - злодей!
Зачем же ты, скажи, играешь душами?
Не ты ль гнилое яблоко вкусил?
Когда мечта и цель уже разрушены,
Какую цену жизни запросил?
Мне трудно улыбаться всем родным…-
Еще труднее делать вид, что рад…
Ведь все прошло, как с белых яблонь дым,
И сердце с жизнью бьется невпопад…
Давно не слышу звуков в унисон…
Давно в мажоре песен не пою…
А жизнь проходит, словно страшный сон…
И каждый новый день я, как в бою…
Я каждый день на линии огня…
Борюсь, держусь, сражаюсь, как могу…
Зачем ты, Боже, мучаешь меня?!
Боюсь, что скоро сдамся я врагу.
Все меньше сил идти, смотреть вперед…
Все больше остается позади…
Кому-то в омут, а кому-то вброд,
Кому-то все обрезаны пути…
Не счесть недописанных фраз и оставленных строк,
Несказанных слов, что однажды могли стать стихами.
Душа изможденно твердит: «Не пиши про любовь,
Ведь умерли чувства, прожив свою жизнь между вами.
Забудь, уходи, ты и так уже сделал, что смог.
Пусть ранит до слез, ни к чему сохраненная память…"
Я слушал, и вспыхнули буквы из черновиков,
Съедало до пепла их мною зажженное пламя.
Невидимой нитью сшивала судьба
Два сердца однажды брошенных.
Вчерашнюю зелень укрыла зима
На улицах запорошенных.
Простился ноябрь, одев венец,
Ветрами и мглой взьерошенный.
Сшивала судьба чувства двух сердец,
Однажды под ноги брошенных.
Сшивала, даря им надежды свет,
Из тьмы выводила прошлого.
Вдохнув в них любовь, ту, что много лет,
Была на распятии брошенной.
Порой приходя непрошено.
Те души, которых слышна мольба,
Сердец, что однажды брошены.
Мои стихи прочтут однажды вслух,
Не важно где, и как это случится.
Но полетят захватывая дух,
Слова души, с исписанной страницы.
Как сердца стук, как исповеди миг,
Одних согрев, других заставив злиться.
Хоть на минуту «бег» остановив.
Слова души, с исписанной страницы.
Не важно кто, и чем, коснется строк -
Предсмертным вздохом, ввысь летящей птицей.
Моей любви пусть принесут глоток.
Слова души, с исписанной страницы.
Мои стихи прочтут однажды вслух,
Не важно где, вот только б научиться.
Чтобы слова захватывали дух,
Слова души, с исписанной страницы…
В последний раз я помолюсь, наверное,
И Бога попрошу помочь в войне.
Что развязали мой рассудок с верою,
Без устали мечтая о тебе.
На грани чувств, в плену изнеможения,
С надеждой растворившейся, как дым.
Я попрошу у Господа спасения,
Бороться больше не могу один.
И, может быть, случится провидение,
На чьей сражаться скажет стороне.
С остатками последнего терпения,
Наступит завершение войне.
Когда вконец разрушены мечты,
Здесь и сейчас - как отголоски прошлого.
Когда все реже слышишь -я и ты,
Безумно ждать чего-нибудь хорошего.
Увы и ах - с иронией слова,
И, может быть, не к месту вовсе сказаны.
Безумно ждать, когда душа мертва,
И жить, по сути, вообщем, не обязана.
Когда из состояний ближе - сплин,
Нет места в гуще мира суматошного.
Когда одна… по-прежнему один,
Безумно ждать чего-нибудь хорошего.
Мысли мудрецов несомненно полезны, но и мои ничего.
А стоят они твоего прощения?
Слез твоих, боли, ночей бессонных?
Люди, которыми без сомнения,
Хрупкий твой мир на куски порван.
Те, у кого под ногами совесть,
Служит хвостом заметая скверну.
Люди-шакалы - такая помесь,
Стоят, скажи, сохранения веры?
Думаешь стоят твоей правды?
Вряд ли твоя с их хоть в чем-то схожа.
Я за таких и гроша не дал бы,
Вот и тебе советую - то же.
Побелела улица, серебрится инеем,
И хрустит замерзшая под ногой листва.
Только не об осени, о любимом имени
Написать мне хочется лучшие слова.
Ласковое, нежное, лёгкое, как облачко,
Им святая женщина в праве обладать.
О твоём лишь имени, дорогая Олечка,
Милая, красивая, я хочу писать!
Знаю, застесняешься, вы ведь с ним ранимые,
Только вряд ли кто-нибудь вам дарил стихи.
Не хочу об осени с серебристым инеем,
О тебе, любимая, все слова мои.
Рука давно привычным жестом,
Поставит крест в календаре.
Проходят дни, а ты невестой,
Так до сих пор не стала мне.
Когда-то нас всех простят,
Отмолим греховную тягость.
И снова сердца вместят,
Пропавшую прежде радость.
Пропавшей любви тепло,
Придёт воскресая души.
Жить нужно молясь на зло,
Тому, что нас нынче рушит…
Вот и укрыла мой город сухой листвой
Тихая осень, почти без дождя и ветра.
Старенький дворик дворник прошёл метлой,
Пепел вчерашних костров убрав незаметно.
Броскими стали стволы тополей в окне,
Как-то особенно слышу дыхание улиц.
Может, от кофе, что пью я теперь вдвойне,
Или от встреч с людьми, что идут ссутулясь.
Вроде бы молча ходят, в своих мирах,
С серостью слившись, в фоне дневных пейзажей.
А по спине мурашками ходит страх,
По-настоящему это наверно важно.
Важно… И небо хрустит, предвещая снег,
Вновь перемены с собой принесёт погода.
Я лишь боюсь остановки, набрав разбег,
Мне ни к чему теперь без тебя свобода.