В кино, вместо бюста, нужно показывать сердце.
Первое письмо: «Мочи нет, хочется увидеть тебя, причёсанную a la Ninon, ты должна быть чудо как мила. Как ты прежде об этой старой курве не подумала и не переняла её причёску».
Второе письмо: «Радоваться твоим победам тебе нечего. Курва у которой ты переняла причёску, Ninon говорила:"На сердце каждого мужчины написано: самой податливой».
Рождается всё больше, день за днём,
В народе нашем телепузиков прекрасных,
Их слов с экранов непрерывно ждём и ждём,
И вот плоды - их труд был не напрасным…
Дитя чудесное на выборы идёт,
Оно не плачет - улыбается в восторге,
В истерике не бьётся, не ревёт,
А словно бальзамировано в морге,
Всё хорошо и так на многие на лета,
Задача для стабильного режима,
Успешно решена и не беда,
Что выдающийся процесс необратимый,
И не беда, что население с приветом,
Патриотизмом вспыхнула страна,
Такие распрекрасные моменты,
Не люди, а сплошные чудеса.
Во веки не было и не возникнет чуда
Важнее для истории страны,
Чем телепузиков прекрасная культура
«Иди сынок накушайся брехни».
Нет детей, которые не мечтают стать взрослыми, нет взрослых, которые не мечтают о счастливом детстве
Ещё не все обожают «светоч разума и светоч истины» даже, когда его суют в морду и он тупой и вонючий, не все могут вести себя как ангелы.
1904 год, уже несколько дней был сильный шторм и подводная лодка «Окунь» отстаивалась на рейде, находясь на бакштаге транспорта «Сухона». Однообразие этих дней скрашивал принадлежавший кают-компании ручной ёж.
В первый же обед он подошёл к старшему офицеру, встал на задние лапки и всячески пытался привлечь к себе внимание.
- Он хочет есть?
- Да, конечно, но главное не это - он хочет пива,
- Пива?
- Да, пива! Разве Вы не знаете, что ежи большие пьяницы? Смотрите!
Съев несколько кусков сырого мяса, ёж продолжал стоять на задних лапках. Тогда старший офицер, приказал вестовому налить на блюдечко пива.
Лишь только блюдечко было поставлено на пол, ёж бросился к нему и стал жадно чмокать. Вылакав содержимое, весь в пивной пене, густыми хлопьями оставшейся на его усах, ёж подошёл к старшему офицеру и, стоя на задних лапках, требовал ещё.
Так продолжалось до тех пор, пока, окончательно не напившись, ёж, покачиваясь из стороны в сторону и мурлыкая под нос какую-то песенку, не стал бродить по кают-компании и, наконец, свалился в углу, где крепко заснул…
Однажды, придя накрывать на стол для утреннего чая, вестовые не нашли ежа. После долгих поисков решили, что он выйдя на верхнюю палубу, свалился за борт и утонул. Велико же было удивление матросов, когда, открыв буфет, чтобы взять скатерть, они нашли на ней мирно спящего ежа.
Дверь была плотно закрыта, поэтому решили, что ёж забрался в буфет во время вечерней приборки и был там случайно заперт.
Но на следующее утро повторилось тоже самое. Решено было проследить за ежом. После окончания ужина и выключения почти всех лампочек один из офицеров расположился тихо на диване…
Побродив по кают-компании и убедившись, что все ушли, ёж подошёл к буфету, вцепился когтями в филёнку дверцы, потянул её на себя, пролез в образовавшееся отверстие, после чего закрыл за собой дверцу таким же образом и расположился спать на столовом белье до утра.
Деревня Коровкино, одиннадцать домов, шесть заколочено, жителей - две женщины с детьми в двух домах, а из мужчин, один дед со своей бабкой в третьей избе. Два маленьких дома принадлежали дачникам приезжавшим на лето. Всё.
Я приехал на несколько месяцев отдохнуть на этот «курорт» со своим другом и его бабушкой, мать приехала позднее…
Но я не о себе, хочу рассказать о соседе, о постоянно живущем в деревне деде.
Его можно было видеть на лавочке перед стареньким и низеньким домом и, почти непрерывно, курящим козьи ножки. Бабка его обычно копалась в огороде и непрерывно ругалась.
Рядом с домом паслась коза снабжавшая деда с бабкой и дачников молоком и десяток кур, больше живности у них не было.
В общем ничего примечательного, старики, как старики, домик, как домик, огород, как огород, мы даже не пили козье молоко, у хозяйки дома была корова и всем хватало, да и не все любят козье.
Магазина в деревеньке конечно не было и за хлебом приходилось ходить или ездить на велосипеде пять километров до ближайшего крупного села. И вот, однажды мы собрались на рыбалку на речку, что рядом с крупным селом Строгино, а бабушка моего друга Вовки, наказала сходить в магазин на обратном пути и купить хлеба и ещё что-то, да на обратном пути занести пару буханок деду Феде. Пошли, накололи вилками налимов, зашли в магазин купили, что наказано было и домой…
Уже на подходе к дому начался дождик, мы вприпрыжку, Вовка понёс всё домой, а я забежал к деду Феде отдать хлеб.
На крылечке уже никого не было, я постучал в дверь, никто не отвечает, дверь отрыта, вошёл…
Низенькая комнатка половину занимает русская печь, чистые половички в углу перед иконой лампада, на стенах фотографии. Кричу:
- Деда Федя, баба Маруся! Дома кто есть?
- Кто там?
- Я питерский, Славка, хлеб принёс, куда положить?
- Сейчас, погоди, не кричи, деда разбудишь, сейчас иду - раздался из-за занавески голос бабы Маруси, жены деда Феди.
Стою смотрю на фотографии, среди пожелтевших, бросилась в глаза запечатлевшая фотография статного солдата с двумя Георгиевскими крестами на груди и залихватски закрученными усами. Выходит баба Маруся, а я шёпотом:
- Это кто у Вас на фотографии, баб Маруся?
- Дед, это мой, Фёдор, когда с французами воевал ещё, эти французы, они как возьмут ребёнка за ноги и об дерево. А дед мой разведчиком был и ихнего офицера выкрал, к нашим уволок. Ты тише, пусть поспит, ноги у него очень болят во время дождя,
- Как говорю «французы», наверное с немцами в Первую мировую?
- Ну, да с немцами, до этого ещё наши с французами воевали, верно с немцами, а в последнюю войну деда моего совсем замучили, то партизаны эти, то Красная армия, никакого покоя не давали деду Феде. Да ты садись, я тебе расскажу, молочка хочешь?
- Хочу - говорю, действительно, пока шли пить захотелось,
Баба Маруся вышла и принесла мне кружку холодного козьего молока:
- Ещё до войны с французами, дед мой был лесником, в наших краях знал любую тропиночку, кочечку любую и мог и днём и ночью пройти куда угодно, хороший был мужик и начальство его очень уважало, да он и не пил и не курил даже никогда, но война … Первый сын у нас погиб в войну с французами, а второй в эту войну… Когда Фёдор был ранен тяжело, то госпитале курить начал, рана очень болела видать, но врачи вылечили, а привычка эта поганая осталась.
- Прости Господи - старушка перекрестилась поглядев на икону,
- Сколько же лет было Деду Феде во время Отечественной войны - спрашиваю.
- Да уже шестьдесят три годочка, милок ему было, в армию его, слава Богу, не взяли, а вот приходят разные партизаны или армейцы и говорят: «Веди нас дед туда-то или туда-то», а дело уже к ночи, а ноги больные, да делать нечего - идёт.
А он же курильщик, идёт-идёт, а без курева идти не может и говорит: «Не могу идти, мне курить нужно, пока не покурю, дальше не пойду», а ночь, закуришь - враг может увидеть. Садится дед на корточки, закрывают его партизаны эти плащами, пальтами своими он и курит, покурит и идёт дальше. Вот так почитай всю войну и водил наших по лесам да полям, а они немцев там били, значит. А вон, погляди ему и награду дали…
Баба Маруся достала из-за иконы тряпочку, развернула и на неё тускло сверкнули на потёртых лентах два креста и медаль - «Партизану отечественной войны» с профилем Сталина и Ленина.
- Дедушка то, оказывается, у нас герой - говорю я,
- Герой, герой, тише ты, молоко допил? Иди с богом, не шуми- она сунула мне мелочь в руки и подтолкнула к двери.
Очень захотелось мне послушать, после этого, деда Федю, однажды в Строгино я купил десяток пачек лучших папирос «Север» и принёс деду… Как он меня ругал, как он меня ругал, как мне было стыдно…, я после и подходить близко боялся, курил он только собственный самосад, хотя пенсию дед получал 17 рублей, да баба Маруся тринадцать.
Так я и не узнал подробности об его подвигах…, только и слышал проходя мимо их избы:
- Чёрт лысый, когда баню топить пойдёшь?
- Куряка проклятая, ты почему козе не дал?
Слабости человеческие сильных отношений не выдерживают и умирают, но сильные отношения выдержат любые слабости.
Нам не страшны ни льды, ни жуткие морозы
И в снег и в дождь, идём на штурм воды,
Не испугают жуткие погоды,
Поносы, что текут к нам из трубы,
Мы к Петропавловке шагаем дружно, смело,
Мы петербуржцы, этим именем горды,
Такое завещали наши деды,
Что окунались в проруби свои,
Крещение! Пусть злятся новосёлы,
Пускай спускают унитазов жадный стон,
Пускай как и всегда поганые прогнозы,
Бодрит нас колокольный перезвон,
И вот она, купель надежды нашей,
Мы достаём поллитру и стакан,
Впадающее с Охты нам не страшно,
Не страшен ядовитых льдов туман,
Закончено, светло внутри, согрето,
Всё дышит в сумраке, здоровьем и теплом,
Очистилась водой душа поэта,
Пора домой, добавить перед сном!
За много тысяч лет своего существования Змей искуситель вошёл в каждый дом и преобразился в компьютер. Сегодня уже никто не может отказаться от его Apple.
Сегодня нужно выбирать с кем дружить - с головой или с компьютером.
Если Вы влюблены и почувствовали как растут крылья за спиной - не торопитесь, подумайте, прежде чем взлетать.
Может лучше их отрезать?
Если в обществе стали очень много говорить о больных и детях, значит, что-то не так со здоровыми и взрослыми.
Я не встречала актёров с лёгким характером, если, конечно, профессия владеет им полностью.