Им было тридцать на двоих,
Они повсюду вместе.
Ворчали бабушки про них:
«Опять жених к невесте»…
А он здоровался, сопляк,
И усмехался смело:
«А если это даже так,
Кому какое дело?»
Но не случилось, не срослось
Иное, кроме дружбы:
Её отец в Сибирь увёз,
В Читу по месту службы.
А он по северной реке
В те дни сплавлялся где-то,
Был от подруги вдалеке:
На то оно и лето.
Домой вернулся - сразу к ней:
Сюрприз привёз с реки ей…
Но бабки те же у дверей,
А, вот, жильцы - другие.
Весь день крутил магнитофон:
Высоцкий, «Самоцветы»…
Под вечер звякнул телефон:
- Привет! Ну, как ты?
- Где ты?!!
Так далеко, и ни «гу-гу»?!
- Да я сама не знала…
- Поговорим?
- Я не могу:
Звоню тебе с вокзала.
Летели дни, как жёлтый лист
Во время листопада.
- Я к вам приеду, ты дождись!
- Ведь далеко. Не надо,
Не будем время торопить,
Ведь смысла в этом нету…
Но держит тоненькая нить
Ромэо и Джульетту.
И вдруг звонок, когда не ждут,
Причина, значит, веска:
- Я поступила в институт!!!
- А мне пришла повестка…
Сегодня нам не тяжело
Звонить хоть на Гавайи.
А раньше как? Звонок… «Алло!
Москва?.. Соединяю…»
Сейчас соцсети есть и Skype,
Планшеты и айфроны.
Тогда был только телетайп,
И почта для влюблённых.
Назвать влюблёнными моих
Героев - это слишком.
Но память грела их двоих -
Девчонку и мальчишку.
- Я на сверхсрочную…
- Зачем?
Не зарывай таланта.
Тебе пошли бы, как и всем,
Погоны лейтенанта.
Но вот письмо лежит в пыли
На полке для возврата:
Знать, почтальоны не нашли
В Союзе адресата.
Письмо вернулось к ней, а жаль:
Он раньше смог узнать бы,
Что приглашён в такую даль,
Ведь у подруги свадьба.
По возвращенью пару строк
Черкнул, что мол, неловко,
Что раньше он писать не мог:
Загранкомандировка.
А где он был - не написал.
Нельзя писать: «В Афгане
Был награждён за перевал»,
Нельзя о том, что ранен.
А у неё теперь семья:
Работа - муж - работа.
Квартира есть, но не своя -
Ещё одна забота:
Снимать квартиру на двоих,
Не комнату, накладно.
Но деньги есть пока у них,
Пусть дорого, но… ладно.
Он постепенно осознал,
Что детским отношеньям
Пришёл конец. Таков финал:
Задачке нет решенья.
И смысла нет искать ответ:
Любила - не любила?
Он был спокоен: нет, так нет.
Когда всё это было?!
Но ощущений матерьял
На сердце, как заплатка:
Как будто что-то потерял,
А что и где - загадка.
- Когда терял своих друзей,
Всё было грубо, зримо.
Я даже пули ждал своей,
Но те летели мимо.
Ну, если не считать одной
Случайной, рикошетом.
А тут, не знаю, что со мной?
Да стоит ли об этом?
Зачем чужой жене писать,
Звонить, волнуясь, пОшто?
Но принесла письмо опять
Услужливая почта.
Я вам поведать не берусь
Идею слов пространных,
Но между строк читалась грусть.
И это было странно.
Он много думал день и ночь:
Она не ждёт советов,
Но чем он может ей помочь
За тыщи километров?
Ведь он - солдат, не супермен,
И быть пророком рано…
Но все мы ждали перемен,
Как пел нам Цой с экрана.
Ушёл генсек, потом другой,
И третий был не стойкий.
Пришёл четвёртый, молодой,
С началом «перестройки».
Но что-то всё пошло не так,
И вопреки надежде,
Такой в стране пошёл бардак,
Что не видали прежде.
Кооператоров волна
Шумит, под стать Европе…
Солдат, когда идёт война,
Где должен быть? В окопе!
Он снова рапорт написал.
Ташкент - пятёрка «Ан"-ов -
Кабул. Он вновь из диких скал
«Выкуривал» душманов.
Зачем поехал? До сих пор
Не смог найти ответа:
Позвал мальчишеский задор,
А. может, был «с приветом»?
Хитёр Афган. Как говорят,
Не плац, где ходят строем:
Попал в засаду их отряд,
В живых осталось трое.
Держались храбро, до конца,
В надежде на подмогу.
Устав от крепкого словца,
Они молились Богу.
Он помнит всё: в сплошном дыму
Упал сражённый «батя».
Он сразу бросился к нему…
Очнулся в медсанбате.
Осколки тело посекли
И раздробили кости.
- Герой, готовься: костыли…
- Где ноги, доктор?!!
- Бросьте!
Сержант, кончай здесь истерить -
Всё лучше катафалка.
Годок-другой - начнёшь ходить,
Ну, а пока - каталка.
И так собрали, что могли,
Плюс двести грамм железа.
Итак, протез и костыли.
А можешь без протеза.
«Годок-другой»… Легко сказать!
Протез в его-то годы…
И, чёрт возьми, как жалко мать!..
Проклятие породы:
Дед тоже ногу потерял
Под Курском в сорок третьем.
Вручал медали генерал
Калекам в лазарете.
Ему награды не нужны.
Уж, лучше б грузом «200»…
И, слава Богу, нет жены,
И даже нет невесты.
Вот он вернулся, наконец,
Туда, где долго ждали.
Рыдает мать, молчит отец
И смотрит на медали.
- Ну, хватит, мать, накрой на стол.
Потом добавил строже:
- Не видишь, сын с войны пришёл?
Пусть ранен, ну так что же?
За возвращение налей…
Не грей вино в стакане.
- Давай, отец, за тех парней,
Что полегли в Афгане!
- Расскажешь нам с отцом, как ты В Кабуле был, в Герате?
- Сынок, там письма из Читы…
- Да не до них мне, батя.
Я заходил в военкомат,
Мол, мне работу надо…
Вот, честно, был бы автомат,
То я убил бы гада!
Сидит там микро-генерал,
Не говорит, а лает:
«Я вас в Афган не посылал,
Пусть Громов помогает».
Он нам, афганцам, не чета -
Его бы в то горнило…
… Он писем долго не читал:
В нём что-то изменилось.
Свой след оставила война
На сердце и на теле.
А как их встретила страна?
Не в лозунгах, на деле?
Он не узнал своей страны -
Дурдом, а не иначе:
Торгуют даже пацаны,
А взрослые - тем паче.
Зарплат не платят, денег нет
Три месяца и больше.
Торгует шмотками сосед,
Что сам привёз из Польши.
И вновь письмо для «шурави»
Из дальних мест несётся.
- Ну, вышла замуж, так живи.
Чего тебе неймётся?
Но вскрыл конверт, прочёл, и вот
В душе качнулось что-то:
Мужик с ней больше не живёт.
Сюжет для анекдота:
- Живёт по разным городам:
Так нужно, мол, для дела.
Подруга здесь, подруга там,
А мне всё надоело…
Домой заскочит на часок,
Поест, а ближе к ночи
Опять умчится за порог…
Детей иметь не хочет…
Она всё верно говорит,
Ведь дети - это дети.
Но что безногий инвалид
На это мог ответить?
- Конечно, «горе - не беда»,
Но я так жить устала…
Ты знаешь, мне тебя всегда
По жизни не хватало…
Какой изящный поворот,
Забавная рулада.
А кто твердил наоборот:
«Не приезжай, не надо»?
И вот теперь… А что «теперь»?
Он больше чем уверен:
Стена меж ними, где-то дверь,
Но ключ давно потерян.
Вот потому слова пусты -
Он ясно понял это.
И снова письма из Читы
Остались без ответа.
Звенела солнечная высь.
Прошло ещё полгода.
Она успела развестись,
Уйти от сумасброда.
Кружила осень во дворе
Свой танец листопада.
- Я к вам приеду в декабре.
А он в ответ: - Не надо!
Что в нём сегодня говорит?
Вчерашняя обида?
А, может, «не геройский» вид
Афганца-инвалида?
Прямолинейный, как трамвай,
Живёт, не пряча взгляда:
Любить - люби, ругать - ругай,
А, вот, жалеть не надо!
А, может быть, иссяк запал,
И вновь мозги на месте?
Он думать даже перестал
О ней, как о невесте.
И вот, почти под Новый Год,
Негаданно-нежданно,
К нему Снегурочка идёт
С тяжёлым чемоданом.
- Покуда Дед Мороз в пути
В лесу срывает шишки,
Велел подарки занести.
А ну, ко мне, детишки!
Икра, шампанское, вино -
Ведь еле дотащила.
Как мы не виделись давно…
Ну, здравствуй, что ли, милый?!
И смотрит: рад или не рад?
А он не рад - растерян:
Хотел прогнать её назад,
Да мать закрыла двери.
- Я помню, чья-то ты жена?
Зачем пришла? На ужин?
- Затем, что я тебе нужна,
И ты мне очень нужен.
- Ослепла, что ль? Глаза открой!
Зачем тебе обуза?!
И что с того, что я «Герой
Советского Союза»?
- Быть надо стойким до конца,
Как дОлжно быть герою.
А сын наш будет весь в отца…
Ведь мы родим с тобою?
Да не вставай! Ну, ты горяч, -
Она взглянула строго,
- Я говорю тебе как врач,
Ты подожди немного,
И мы начнём с тобой ходить:
Ведь ты же сильный парень.
Автомобиль начнёшь водить,
Ведь ты же не бездарен…
… Давно закончились бои,
Но снова ноет рана:
Он плакал, видя, как «свои»
Уходят из Афгана.
Совсем не ждал пенсионер,
Что рубежа столетий
Не сможет взять СССР.
А «девяносто третий»?
Кто ждал подобный поворот,
Что пьяный вождь на танке
Страну великую швырнёт
К ногам довольных янки?
Страна поднимется с колен,
Закончится ненастье.
Но жить в эпоху перемен -
Сомнительное счастье.
А, может, я не прав? И вот,
Красивая брюнетка
Коляску счастливо везёт,
В ней девочка - «конфетка».
А рядом папа не спеша
Идёт, слегка хромая.
Ведёт за ручку малыша,
Мальчишку-шалопая.
Как часто тот, кто предлагает согреть, сам нуждается в тепле.
У меня есть закон - называется «ноги в воду». Каждые три - пять лет надлежит сесть на берегу реки, опустить ноги в воду, ничего не делать, сидеть и думать: что ты сделал за эти годы? Зачем? Нужно ли это было делать? Куда ты идешь?.. Каждые три - пять лет нужно сворачивать. Обновление, понимаешь? Ты не можешь все время идти вот так… Даже если идешь к какой-то определенной цели, то идти нужно вот так - рука выписывает змеиный зигзаг.
Идти все время по одной дороге скучно, неинтересно, неправильно. Ужас повторения: здесь уже сидел, здесь лежал, с этим пил, с этим ел, с этим плясал. Невозможно. Словом, ты должен устраивать себе ревизию: счастлив ты или нет. Этот самоконтроль регулярная, обязательная процедура. Как умывание. И если ты чувствуешь на теле чесотку несчастья - ее необходимо устранить.
То есть нужно понять, что именно и в каком месте неправильно, это раз. И найти в себе силы сделать из этого места шаг - это два. А это всегда очень больно. Очень непросто. И абсолютно необходимо
Корни этого мифа в следующем. До 1896 года, в котором Эйнштейн закончил школу, система оценок в Швейцарии была обратной: наивысшей оценкой была 1 и Эйнштейн в основном получал их и двойки, то есть усваивал предметы на 4 и 5 по нашей шкале оценок.
Однако Эйнштейну очень многое не нравилось в гимназии - в частности, устоявшаяся система механического заучивания материала гимназистами, а также авторитарное отношение учителей к ученикам. Он считал, что излишняя зубрежка наносит вред самому духу учёбы и творческому мышлению. Из-за этих разногласий Эйнштейн часто вступал в споры со своими преподавателями.
Еду в аэроэкспрессе, а предо мной бурно выясняет отношения одна молодая семейная пара. Ссора по всем правилам: тут и швыряние телефоном (в мужчину), и вырывание сумок (женщиной), и легкая потасовка (обоюдная), и вопли на весь вагон: «Дурак… козел… пошел ты … уйду и сына заберу…» (женские), и слезы (женские), и угрюмое молчание (мужское). В общем, обычная сцена, среднестатистическая после долго отпуска между уставшими друг от друга людьми одна из которых в экзистенциальном ПМС-ном кризисе.
Я в это время разговаривала по телефону и собеседник, слыша все эти вопли, спрашивает, чего происходит.
А я ему и отвечаю громко, что вот буквально на моих глазах становиться на одного свободного мужчину больше, представляешь… вот буквально 5 минут и все, ну и плюс месяца 2 на развод… и я тут такая первая в очереди, ага… нет, не знаю про их имущество… да, ребенок есть, один… да, это не страшно, это всего 25% алиментов от з/п… да, симпатичный… да, нравиться…
Парочка притихла и пялилась на меня. Я все это говорила и улыбалась мужчине. А мужчина улыбнулся мне в ответ и, когда пересел от своей жены на другой ряд, то еще пару раз поворачивался в мою сторону и мы еще улыбались друг другу. Его жена еще немного поплакала, встала, презрительно на меня зыркнула и пересела к своему мужу, где что-то ему начала нежно ворковать и целовать в шею. Когда они выходили из вагона, она крепко его держала под руку и пару раз зло на меня посмотрела.
Я фея. Я спасла пару от развода. Плюс много в карму
В полный стакан воды не нальешь.
В беде сочувствие могут проявить…
И грусть твою разделят… Утешат…
Но радость не все готовы разделить…
От зависти лишь - просто промолчат…
Подслушивать можно и нужно в том случае, если ты абсолютно уверен, что имеешь дело с преступником.
Всякая мысль стремится к завершению заложенных в ней возможностей.
Сегодняшняя неловкость непереносимей завтрашнего предательства.
Живешь с одним, а плачешь о другом,
Такая дура, дурочка слепая,
И думаешь что можешь выбрать дом,
Или любовь без разума и края.
Придумала опять решать за всех,
Не зная, что ничто решать не вправе,
Пришла зима, в ней снова будет снег,
И Новый год, и новые забавы.
Опять ты чинишь сломанную жизнь,
И штопаешь истрепанное сердце,
Любовь не кошка, ей не скажешь -брысь,
Что бы ушла и навсегда исчезла.
И думаешь, к чему теперь беречь,
Свои давно изученные чувства,
И хочется что бы гора свалилась с плеч,
И станет так легко. Легко и пусто.
Морали нет, зачем же здесь мораль?
Когда моей любови через край,
А вот твоей чуть-чуть на самом дне,
Но вряд ли ты забудешь обо мне.
Тяжелый стальной клинок в его руке ощутимо дрожал. Путь был пройден, погруженный в ночь город остался позади. Серый металл меча маслянисто поблескивал в заполнявшем комнату тусклом свете луны. Человек поднял глаза и встретился взглядом с драконом.
- Я здесь… Чтобы убить тебя. - Хриплый голос надломился, пальцы сильнее обхватили обтянутую потертыми кожаными полосками рукоять клинка. - Ты ответишь за все свои злодеяния, тварь.
Ненависть, прозвучавшая в последней фразе, удивила его самого. Дракон лишь медленно склонил утонченную рогатую морду, словно в знак согласия.
Поудобнее перехватив свое оружие, человек сделал шаг вперед. Затем еще один и еще. Осторожно ступая по гладким, еле теплым каменным плитам, он старался полностью сосредоточить внимание на своем опасном противнике. Не смотря на это, его цепкий взгляд то и дело, по привычке скорее, примечал детали обстановки. Высокая полутемная комната центральной башни была непривычно пуста. Никаких окон, только широкий зев выводящей на лишенный перил балкон арки. Дракон сидел спиной к раскинувшейся за аркой темной и облачной ночи и убийцу не покидала уверенность, что опасный зверь вот-вот сбежит.
- Тебе меня не одурачить, - зачем-то негромко продолжил он, остановившись в четырех шагах перед монстром. - Защищайся.
Никакого ответа. Чешуйчатый зверь так и застыл со склоненной мордой, глядя в пол. Столь очевидная покорность… Человек уже мысленно отметил для себя вероятно уязвимую точку на изящно изогнутой длинной шее создания, удар в которую, несомненно, способен был причинить значительный вред.
Все еще неуверенный и обескураженный подозрительной покорностью зверя, убийца напрягся, готовый разорвать дистанцию и нанести резкий рубящий удар тяжелым клинком, когда дракон медленно поднял голову и посмотрел ему прямо в глаза.
Человек невольно застыл. Его взгляд был пойман поразительными глазами хищника, сияющими, словно чистое небо в самый разгар лета. Большие рассеченные узкими черными зрачками глубины притягивали. Глаза дракона напоминали драгоценные камни, живые и, благодаря этому - бесконечно глубокие, неповторимые и изменчивые.
«Целься в шею. Ближе к голове». Неожиданная мысль рассекла сознание убийцы, словно падающая звезда и человек не сразу понял, что она принадлежит не ему.
Меч в руке налился непривычной тяжестью. Он нашел в себе силы оторваться от удивительных глаз зверя, но лишь для того чтобы пристальнее оглядеть освещенного скупым светом луны дракона. Острые, хищные линии. Мелкая серая чешуя, покрывающая поджарое мускулистое тело, сложенные сейчас широкие, словно паруса, темные крылья.
Человек был молод и безрассудное любопытство быстро взяло верх над страхом быть одураченным и желанием покончить с этим делом как можно скорее.
Не меняя позы, напряженный и готовый в любой миг нанести удар, он тихо заговорил со зверем. Казалось, голос убийцы тревожит затаившуюся по углам комнаты тьму, заставляя ее пульсировать и извиваться.
- Почему ты не сопротивляешься, дракон?
Снова взгляд прямо в глаза, на этот раз дольше и как будто пронзительнее.
«Бей…». Тихая мысль на мягких кошачьих лапах проскользнула в сознание человека.
Облаченный в черное убийца чуть опустил клинок, переходя в оборонительную позицию.
- Я не стану нападать пока не услышу ответа. - Человек облизнул тонкие губы. Невольный страх, с которым он боролся все время до встречи с хищником, постепенно уходил.
Медленно и почти бесшумно дракон встал на все четыре лапы. В его позе не было ничего угрожающего, но убийца невольно поднял тускло блестящий клинок повыше и напрягся, готовый к неожиданному нападению. Человек понимал, что перед ним более чем опасный противник, который без особого труда может убить его одним ударом тяжелой когтистой лапы…
Когда скопившийся в комнате полумрак пронзил глубокий и мягкий голос, лишь постоянное напряжение, сковавшее тело, позволило убийце остаться неподвижным.
- Тебе заплатили, - четко проговорил крылатый зверь странным, совершенно нечеловеческим голосом, вновь поймав взгляд убийцы своими сверкающими в полумраке глазами. - Заплатили за смерть.
Между ними снова повисла тишина, словно это и было ответом.
- Это так, - после непродолжительного молчания откликнулся человек. - Но это ничего не объясняет. Почему ты не сопротивляешься?
Опять тишина. Дракон некоторое время просто смотрел на него своими удивительными глазами. С тихим звуком его крылья вздрогнули, двинулись и вновь застыли плотно сложенные. Неожиданно, зверь отвернулся. Развернувшись, дракон сел к человеку спиной, обняв сильные задние лапы длинным чешуйчатым хвостом. Он так и сидел, глядя в ночное небо через образованный широкой аркой выход на балкон. Далеко внизу, под башней, неподвижно застыл темный и покинутый город.
Так и не дождавшись ответа, убийца сделал осторожный шаг вперед. Дракон не обратил на это никакого внимания, его крупные перепончатые уши даже не дрогнули, если они вообще могли двигаться и реагировать на звуки. Продолжая настороженно следить за зверем, человек обошел его сбоку и встал на небольшом расстоянии так, чтобы видеть рогатую голову. Взгляд дракона, как ему показалось, был устремлен в никуда.
- Послушай… - Начал было человек, но тут мысль, гораздо более резкая и пронзительная, чем раньше, прервала его на полуслове.
«Если не хочешь убивать - уходи. Другие придут»
Ошеломленный, убийца так и застыл, наконец опустив тяжелый клинок. Следующий вопрос он смог задать лишь через несколько минут, до сих пор неуверенный в том, что все происходящее не является абсурдным сном.
- Ты знаешь, кто заплатил Ордену за… - Он запнулся, чуть не сказав «убийство чудовища». - За твою смерть?
Тишина. Затем еле слышное, на самой границе сознания.
«Да»
Прошло совсем немного времени. Человек сидел, скрестив ноги, на чуть теплом каменном полу. Меч лежал рядом с рукой, с таким расчетом, чтобы его можно было мгновенно схватить. Они оба - странный крылатый зверь, по-своему прекрасный и его облаченный во мрак убийца словно застыли в глубокой задумчивости.
Тишину вновь нарушил человек. Он неожиданно ясно понял для себя всю суть происходящего. В его голосе не было уверенности, лишь любопытство и тревога.
- Зачем ты заплатил Ордену за собственную смерть? И… Как это вообще возможно? Ты же не мог просто найти посредника…
Молчание. Он уже думал, что не получит ответа на свой вопрос, когда в сознании загорелся целый каскад образов. Люди, люди в городе внизу, который казался покинутым сейчас. Уважение, любовь, радость… Пораженный, человек наблюдал странные сцены. Гремящий праздник на площади, люди в ярких одеждах празднуют середину лета. А в самом центре… Дракон, застывший словно прекрасное изваяние из серого камня. Проходя мимо, горожане низко кланяются. Вот человек, богатая одежда которого говорит о высоком положении вдруг, поклонившись, заводит с крылатым зверем беседу… Новый образ, коленопреклоненный молодой человек в белых одеждах. Широкий зал, сияющие витражи на окнах. Его белые одежды расцвечены тусклыми красками льющегося из витражных окон света. В протянутых руках ярко поблескивает клинок из дорогой стали, который он протягивает возвышающемся над ним дракону рукоятью вперед… Собравшиеся люди приветственно кричат, на глазах одной из женщин слезы, ведь это ее сын становится новым защитником страны…
Убийца вынырнул из этих ярких, захвативших сознание образов, яростно хватая ртом воздух. В следующие мгновения он пытался понять, где находится…
- Я… Понимаю… - отдышавшись пробормотал он, тряхнув головой и посмотрев на сидящего в той же позе дракона. - Люди… Когда-то преданные тебе помогли связаться с Орденом. Но… Зачем? Почему ты ищешь смерти от руки человека?
Еще не закончив вопрос он неожиданно понял, что дракон просто не может иначе. Словно краткий мысленный контакт породил между человеком и крылатым зверем едва ощутимую связь…
На этот раз сидевший на полу убийца вздрогнул, когда дракон неожиданно заговорил с ним вслух.
- Пустота. - Глубокий, низкий голос с непонятным выражением. - Пустота тянет меня с собой. Вот тут.
Тяжелая когтистая лапа дракона поднялась и коснулась центра груди.
Человек почти ничего не понял и тут же поплатился за это.
Очередной мысленный контакт, на этот раз - волна ощущений, безмолвное объяснение сути того, что сложно описать простыми словами…
Задыхаясь, человек упал на каменный пол, прижав руки к груди и невольно пытаясь поджать колени, свернуться клубком.
- Одиночество… - с трудом прохрипел убийца, горло до сих пор сжимало от пережитых ощущений. По щекам человека медленно струилась холодная влага. - Это… Одиночество. Во всем, каждая капля… Всего, это только одиночество. Это…
Он не смог договорить, слова на миг потеряли смысл для существа, которое большую часть жизни считало себя лишь бездушным орудием убийства. Сам не понимая, зачем, он поднял руку и потянулся к дракону. Покрытые тонкими шрамами пальцы коснулись серой чешуи и зверь ощутимо вздрогнул. Когтистые пальцы на его крыльях сжались.
Убийцу окутала волна недоумения, но он не стал убирать руку. Вместе с пальцами к гладкому чешуйчатому бедру прильнула ладонь человека. В этот момент дракон над ним отвернулся от окаймленного серым камнем неба в арочном проеме, взглянув на него сверху вниз.
- Это… - недоуменная, странная пауза. - Убьет меня?
Человек бы рассмеялся, если бы связь с сознанием дракона, которая казалась не толще волоска, не говорила ему, что дракон совершенно серьезен. Странный вопрос, неужели он думает, что прикосновение способно убить?
Непрошеный ответ, почти привычно, ворвался волной наполовину обличенных в слова образов. Убийца, страшный человек… Черный, несущий смерть, скорее опасный образ, не человек даже, а ядовитый монстр с многими конечностями, прячущийся во тьме, чье оружие легко разрезает чешую, а руки плюются обжигающим, смертельным светом… Даже не его, но больших и сильных взрослых с толстой чешуей и могучим оружием. Страшный человек. Который крадется незаметно и бесшумно. Без запаха и звука. Как сама тьма. Как сама смерть.
Убийца охнул, возвращаясь к реальности. Мысленный контакт с драконом давался непросто. И тут - очередная, обжигающая волна понимания…
- Ты… - он секунду подбирал слова. - Ты - ребенок? Дракон-подросток, так?
Никакого ответа, но наивность некоторых образов лишь подтверждало неожиданную догадку человека. Впервые за годы жизни он не знал, что делать. Дракон все еще возвышался над ним и просто смотрел на человека. Только теперь убийца мог видеть оттенки чувств в огромных блестящих глазах и это пугало его.
Мысли человека хаотично перепрыгивали с одной темы на другую. Город внизу, который он счел давно покинутым. Почему люди, столь благожелательно настроенные к жившему среди них малолетнему дракону ушли? Как случилось, что этот дракон-подросток остался один в этой башне, ожидая… Своих убийц? Он… Очень одинок. Сама эта мысль напомнила об ощущениях от контакта и убийца невольно зажмурился. Чудовищно одинок. Но зачем платить за собственное убийство? Неужели он не мог сам…
Человек невольно отвлекся, пытаясь представить. Что может быть проще? Взлететь как можно выше в это серое, затянутое облаками небо и просто сложить крылья, держа их плотно прижатыми к изящному, серому телу, пока оно стремительно несется вниз, яростно преодолевая сопротивление воздуха…
«Правда?» наивное недоверие. Мгновенная пауза и снова, уже без трепещущей неуверенности «Правда возможно?..»
Человек очнулся от своих мыслей и тут же все понял, но было уже слишком поздно. С неожиданной энергичностью молодой серый дракон поднялся и в один прыжок оказался на балконе. Сильные лапы легко оттолкнулись от серого камня, крылья распахнулись с тихим хлопком…
- Стой! - натренированное тело позволило убийце почти мгновенно оказаться на ногах. Не совсем хорошо понимая, что делает, человек бросился за драконом на балкон. - Не делай этого!
Но он уже летел вверх. Лишь на миг оглянулся, выгнув шею. Далеко внизу человек, одетый в черное, с бледным и изможденным лицом. Его левую щеку пересекал неровный, грубый шрам. Глупо взмахивая руками он просил его остановиться, подняв к небу плоское лицо. В последующий миг дракон попытался объяснить. Мать, отец, бегство, корабль… Наемные убийцы, люди, бегство, бегство, бегство… Многие годы. Опасное, яркое оружие, способное превратить кровь в пар на огромном расстоянии, отчаянно жгучие лучи. Мертвые родители, авария, крушение… Планета и люди на ней, одиночество, одиночество, одиночество…
Убийца, все еще стоя, глядя в небо на быстро удаляющегося дракона. По бледным щекам человека катились слезы. Он просто не знал. Это не укладывалось у него в голове. Дракон не знал, что можно умереть как-то иначе, кроме как от руки человека-убийцы. Не знал… Это просто…
Его мысли прервало последнее, мягкое и наполненное теплом послание. Оно, словно малое, не способное обжечь солнце, остановилось где-то в груди, под сердцем. Лишь одно слово, сказанное в миг, когда темная точка над горизонтом вдруг ринулась вниз на огромной, ошеломительной скорости разрезая серое предрассветное небо на пути к земле.
«Спасибо».
Решили мы с женой, что наш младший сын созрел для школы. Читать, писать умеет, освоил немного компьютер и планшет с помощью своего старшего брата, даже по английски читать немного начал, когда игры себе стал устанавливать. Но вот беда - на момент 1 сентября ему не хватает 2 месяца для минимального возраста. Поспрашивали знакомых - говорят что исключения возможны. Стали подбирать школу, узнали что одна хорошая учительница как раз будет набирать первоклашек, созвонились с ней - говорит, что возможен такой вариант, только собеседование тогда надо пройти.
Приезжаем в назначенное время - в классе сидит учительница и ещё зачем-то завуч. Ну ладно, мы не стеснительные. Погоняли сына первым делом по чтению, примеры потом порешали. Наш стишки ещё рассказал, показал как писать умеет. Вижу учительница довольна и для себя уже решила всё, жена сидит гордая, завуч тоже вроде не против, сидит записывает адрес, где работаем… и между делом так моего сына спрашивает - А кем ты хочешь стать, мальчик, когда вырастешь?
Мы своего сына никогда не спрашивали до сего времени об этом, поэтому мне тоже это стало интересно.
Сын же, нисколько не задумавшись, отвечает - Сутенером!
… Три ошеломленных женских взгляда уставились на меня. Почему на меня? А на кого же им ещё смотреть то.
Подумав, что здесь какая то ошибка, жена решила исправить положение, спросив сына, а знает ли он кто это такой.
- Знаю, - говорит, - Это который девушек развозит.
Отгадайте, на кого опять все смотрят? Как-то оправдываться было бы глупо, да и не знаю я вообще в чем дело, поэтому просто молчу и пожимаю плечами.
Тут завуч, типа копаясь в бумагах, заявляет - А у вас, оказывается, возраст то не подходит для первого класса.
Ну не подходит и не подходит, нам пофигу, ибо мы уже летели на всех парах из школы. Всю дорогу жена сверлила меня взглядом. Ситуацию нам прояснил уже дома наш старший сын. Оказывается они играли в игру GTA, и там как раз была такая миссия, быть сутенером и развозить девушек (кто играл в эту игру, то наверное знает). Пожурили, конечно, их немного, но про себя оба вздохнули с облегчением - я от того, что оказался тут ни причем, а жена от того… ну вы поняли почему…
А в школу мы в этом году так и не пошли - решили идти на следующий, дадим ребенку ещё детства.
Еврейского характера загадочность
не гений совместила со злодейством,
а жертвенно хрустальную порядочность
с таким же неуемным прохиндейством
Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала все. Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала.
Купила книжку со скидкой в 50% с маленьким браком: обложка вверх тормашками.
Присела в сквере на лавочку и достала её почитать.
Столько сочувствующих взглядов не ловила на себе никогда…