…
К черту любовь и сомнения,
К черту болезнь и мечту,
Да ничего мне не хочется,
Да ничего не хочу…
К черту гнилую бессонницу
К черту проблемы с едой,
Да ничего мне не хочется,
Да вот родился такой…
К черту вокруг окружение,
К черту, за стену все прочь,
Да ничего мне не хочется,
Да мне приятна лишь ночь…
К черту тебя нанавистную,
К черту всю память о нас,
Из-за тебя стал растением,
Что ненавидет всех вас…
…ov…
«Конечно, я не без грехов,
Лисе Волк говорил: а, право, из Волков
Едва ли где найдешь другого,
Который бы как я великодушен был.
Представь: Ягнёнок раз в глаза меня бранил!
Не тронул я его, не молвил даже слова.
Об этом вот никто не скажет никогда.
А если б слышала, кума, как он бранился…»
- Да, помню: это ведь случилося тогда,
Как костью, кум, ты подавился.
Лень - это единственное врождённое состояние, которое не требует дополнительных усилий для своего развития и прогрессирует настолько агрессивно, что может уничтожить не только все остальные врождённые таланты и приобретённые положительные навыки, но даже и все остальные пороки.
Бытие - тонкая грань между преобладанием лени и её преодолением.
Сначала мы стремимся стать похожи на других, потом страдаем от того, что стали на других похожи.
Удел.
Не пыжься зря, игра не стоит свеч,
Напрасны все старанья и мученья.
Судьба - вот человеческий удел
За редким, к сожаленью, исключеньем.
Есть в жизни каждого одна дорога,
Которую мы все проходим на земле.
И старт берёт она в роддоме, от порога,
И в морге нас приводит к финишной черте.
У мечты нет срока давности, чем она старше, тем больше шанс, что она сбудется… ov…
в стакане утопилась муха
в углу повесился паук
так начиналось утро
и замыкался круг.
Эта история произошла в хосписе, где я работала. Старика привезли к нам в конце рабочего дня. Из анамнеза удалось установить, что живёт он один, лечения не получал или получал давно. Опустившийся, с запахом устоявшегося перегара, безразличный к окружающему. Подняв карточку в архиве, узнали, что болен он почти пять лет, была операция, в больнице не появлялся с момента операции. Больше не обследовался, не наблюдался, не приходил, на звонки из регистратуры не отвечал.
На следующее утро в хоспис пришёл мужчина - спросил, поступал ли к нам больной Н. Сёстры отправили его ко мне в ординаторскую.
- Вчера привезли Н. В какой он палате?
- В шестой. А Вы родственник?
Мужчина вздохнул, и, глядя в пол, ответил:
- Сын.
- Вас проводить к нему?
- Нет. Скажите, что ему нужно принести?
- Может, еду, что-нибудь, что он любит. - А что он любит?
- Не знаю. Думала, Вы скажете.
- Он не жил с нами. Тридцать лет назад развёлся с матерью.
- Я могу пройти в палату с Вами.
- Нет. Не могу.
- Почему?
- Ненавижу. Я из-за матери пришёл. Она просила.
- Он Вас обижал?
- Не помню. Пил. Помню, как мать плакала.
Он приходил каждый день, как по часам, с пяти до семи и сидел в холле хосписа, сцепив руки и глядя в одну точку. Иногда, устав сидеть, подходил к окну и подолгу смотрел на улицу.
Справлялся о состоянии Н., приносил фрукты и пелёнки и уходил, чтобы вернуться на следующий день и проделать то же самое. Это продолжалось почти месяц. Изо дня в день. С пяти до семи.
Когда Н. умер, мы позвонили по указанному им телефону. Было три часа дня. Через полчаса он был в хосписе. Спросил, что нужно делать и куда идти, чтобы похоронить. Мы готовили необходимые бумаги, я попросила подождать немного, пока будет готов эпикриз.
Он подошёл к закрытой двери палаты, где лежал Н., взглянул на меня вопросительно, и, когда я кивнула, немного постоял молча, и - всё же вошёл туда.
Смотрю без радости, уже без удивленья
На наше время, вижу в сумраке оно.
Безумно быстро, новым игом разложенья,
Ушло с надеждою всё то, что нам дано.
К одним деньгам лишь и богатству стали цели,
Надежда вырваться к мечте пошла на слом,
И оползнем разрушено, чего хотели,
Осталась память, остальное за бортом.
Безумье мира лезет вирусом на души,
В ближайшем будущем не отыскать судьбы
Счастливой самой на бескрайней части суши,
Недосягаемы совсем для нас мечты.
Отвыкнул от борьбы и разум неумелый,
Неискушённый в этой паутине мира,
Расслабленный рекламой и не очень смелый,
В бездействии своём нашёл себе кумира.
Переналажен ум завидством неуместным,
Своей магнитной тягой к роскоши вещей.
Прошла пора быть бескорыстно честным,
Из-за бугра на всех напал соблазна змей.
Нас носом тычут в эту чашу вожделенья,
Не остаётся для другого больше силы.
И вместо счастья лишь одно грехопаденье.
Без пользы жития у горла душат вилы.
И от борьбы никчёмной так порою грустно!
Опоры даже нет чтоб проявить себя.
С невежества вокруг на горизонте пусто,
Твоя судьба другим совсем до фонаря.
И что не помышляй, выходит всё напрасно,
Пройдёт какой-то срок, опять ты на мели.
Простому человеку власть ведь не подвластна,
Опять все замыслы на счастие вдали.
Природой видно предначертаны ухабы,
Карабкаться по ним давно прошёл азарт.
Жизнь слишком крепко гнёт, ломая в щепки, слабых.
Их очень мало, кто испытывает фарт.
Толпою промелькнув, историей забытой,
В ней не оставив для себя совсем следа,
А попросту растаяв бесполезной свитой,
В пыли времён исчезнем навсегда.
Со временем уже ни одного забыли,
И нас навряд ли вспомнят, даже и с трудом.
Ведь мы разрушив ничего не сотворили,
Построив только слишком неказистый дом.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015
Мне вот интересно, а люди сами бывали там, куда часто других посылают? Было бы неплохо, что бы побывали. Что бы знать, куда и для чего направление дают.
А может все следующие дни зависят от того, что ты сделаешь именно сегодня
Есть только сейчас, что ж, значит, надо ценить то, что сейчас, и я этим счастлив.
Сжигая в отношениях мосты, рискуешь оказаться тленом своего же пепелища.