Родители берегите своих детей, берегите,
Их за шалости не ругайте.
Зло своих неудачных дней
Никогда на них не срывайте.
Ничего нет дороже слез,
Что с ресничек родных скатились.
Если валит усталость с ног
Совладать с нею нету мочи,
Ну, а к Вам подойдет сынок
Или руки протянет дочка.
Обнимите покрепче их,
Детской ласкою дорожите
Это счастье? короткий миг,
Быть счастливыми поспешите.
Ведь растают как снег весной,
Промелькнут дни златые эти
И покинут очаг родной
Повзрослевшие Ваши дети.
Перелистывая альбом
С фотографиями детства,
С грустью вспомните о былом
О тех днях, когда были вместе.
Как же будете Вы хотеть
В это время опять вернуться
Чтоб им маленьким песню спеть,
Щечки нежной губами коснуться.
И пока в доме детский смех,
От игрушек некуда деться,
Вы на свете счастливей всех,
Берегите ж, пожалуйста, детство!
Твоя совесть, есть мера искренности твоего желания быть самим собой. Прислушайся к ней.
Мудрый человек сказал:'Три вещи никогда не возвращаются обратно: время, слово, возможность. Три вещи не следует терять: спокойствие, надежду, честь. Три вещи в жизни наиболее ценны - любовь, убеждения, дружба. Три вещи в жизни ненадежны: власть, удача, состояние. Три вещи определяют человека: труд, честность, достижения. Три вещи разрушают человека: вино, гордыня, злость. Три вещи труднее всего сказать: я люблю тебя, прости, помоги мне'
Одно дело- лгать, другое- заблуждаться в речах и отступать от истины в словах в силу заблуждения, а не злого умысла.
Говорят, что сильные не плачут.
Говорят, им нипочём гроза…
Просто эти люди часто прячут
Красные от слёз глаза…
Говорят, что сильные всё могут,
Жить без тёплых слов и без любви…
Просто эти люди с болью стонут
Там, где нет ушей и болтовни…
Говорят, что сильным все даётся
Без усилия и без труда…
Просто этим людям удаётся
Всю усталость утаить всегда.
Говорят, что сильным стать не сложно.
Это, как умножить два на два…
Говорить, конечно, всё возможно,
Только трудно сильным быть всегда.
Беда брльшинства современных мужчин даже не в том, что они ничего не могут. А в том, что они мстят за это окружающим.
Сначала полюби себя, а остальные позавидуют и присоединятся.
Показывать можно только зрячим.
Петь песню - только тем, кто слышит.
Дари себя тому, кто будет благодарен,
Кто понимает, любит и ценит.
Проста очинь хочица
К вам в объятя бросица.
Вот за ентим мужуки,
Словна майские жуки,
Бараздят прасторы NETа,
Исчут слаткуйю канфету,
Прибавляя сантимэтры
К росту и к длине… ну это…
Вобщим всякие панты:
Все Джеймс Бонды, Бельмонды,
Пили с одного стакана
С папой самаво Ван Дама,
Чистили Арнольду рыло,
И с Памеллой у них было.
В доме: слуги есть, халопы,
Слепок ДжЕниферной попы.
ДрУги все РичАрда Гира.
Пой же, пой же лжива лира,
Сатвари сибе кумира-
Интернетного Том Круза
С мышцими заместа пуза,
С шелкавистыми власами,
Ангильскими галасами,
С кашильками Била Гей-тссс а,
С предподвыпердвертом перца.
Всимагусчий интырнет,
Ты из «да» способен «нет»
Сатварить, сакрыв пароки,
Асчастливить адиноких.
Только, мы ведь, сами хОчим
Абмануться, между прочим.
- Лучше быть сильной, но казаться слабой;
- Лучше быть умной, но казаться глупышкой;
- Лучше жить в достатке, но не козырять этим;
- Лучше быть счастливой, но казаться обыкновенной…
… будет больше гарантии, что чёрная зависть окружающих пройдёт мимо тебя.
Мудрые слова свекрови: «Если моему сыну хорошо, то почему мне должно быть плохо…»
Бог создал первым мужчину, а потом женщину, лишь потому, что первым делается НАБРОСОК и только потом создается ШЕДЕВР!!!
Я не жалею ни об одной совершенной мною глупости. Дайте мне вторую жизнь и я с удовольствием наделаю их еще больше!
Естествоиспытатель
Он приоткрыл глаза и осторожно огляделся. Голова раскалывалась.
Около кровати стояла группа неряшливых людей в хирургических костюмах и колпаках набекрень. Как выяснится позже, это были студенты медицинского вуза. Но в данный момент времени наш герой воспринимал их как толпу чему-то глупо усмехающихся людей. Рядом с молодежью стоял не совсем молодой и худой человек. На самом деле это был доцент кафедры Анестезиологии и реаниматологии Самойлов Алексей Евгеньевич.
- Ну, вот, как вы понимаете, - говорил он, - этот господин поступил к нам в отделение, в общем-то говоря, под фамилией Неизвестный. Это, как вы догадываетесь, ему капаются кристаллоиды, а на полочке стоят коллоиды. Полярка так называемая. Господин Неизвестный из напитков предпочитает этиловый спирт, вот и поступил к нам с тяжелой интоксикацией, как вы догадываетесь. Уже в третий раз поступил… Для чего мы вливаем больному все эти смеси? На лицо симптомы дегидратации… Э-э… Токсикоза и, так сказать, эксикоза.
Каждое слово доцента словно булыжником било по мозгам господина Неизвестного, как он догадывался, так сказать, в общем-то говоря, куда-то в область гипоталамуса.
- Где я? - прохрипел Неизвестный.
- Как видите, пришел в себя, - подметил доцент. - Как чувствуете себя?
- Хреново… Так где?
- Э-э… Вы находитесь в больнице Скорой медицинской помощи. Так как вы сказали, вас зовут?
- Не помню…
- Обратите внимание, - сказал доцент, пальцем указывая на больного, - в предыдущие два раза он тоже не помнил. Почему, кстати, из носа больного торчит трубка? Правильно, ему проведена интубация трахеи… Зачем? Дабы не допустить синдрома Мендельсона, ведь при нем, как и при вальсе Мендельсона, 50 на 50: будешь жить или не будешь…
Раздался дружный смех, от которого, собственно говоря, господин Неизвестный лишился сознания.
- Все эти алькоголики, - через несколько минут говорил Алексей Евгеньевич в учебной комнате для студентов, - неоднократно обязаны нам жизнью, но благодарностью при этом, как вы догадываетесь, не отличаются. Так что их плохо пахнущая, так сказать, жизнедеятельность - во многом наша заслуга… Заслуга, как вы понимаете, в кавычках. То есть, по логике вещей, с развитием нашей специальности, подобных личностей стало гораздо больше, и это есть издержка ее, нашей специальности. Мы проводим, конечно, с ними беседы, и тому подобное, но больше для галочки. Полисов у этих господ нет, поэтому долгое их нахождение в стенах нашего учреждения… э-э… нежелательно. Отправляем их обратно домой, в неопределенное место жительства.
Тем временем господин Неизвестный пришел в себя и пошелестел сухим языком во рту.
- Галя, - позвал он, - Галя…
- Почему вы называете меня Галя? - удивилась молоденькая медсестра, менявшая у его постели систему с капельницей.
«Всех некрасивых медсестер зовут Галя… Особенно старшего возраста», - подумал Неизвестный. Вслух же он сказал:
- Не знаю… Сколько я здесь уже?
- Вторые сутки, - ответила «Галя».
- Ничего не помню…
- Ну вы хоть помните, что вы здесь не первый раз находитесь?
Неизвестный был искренне удивлен.
- Да?!! Совершенно не помню…
- Что же вы так пьете, мужчина! - назидательно - сочувствующе сказала Галя, покачивая головой. - Так ведь… И на тот свет недолго. Неужели так нравится пить?
Неизвестный махнул рукой.
- Нет, не нравится, - он в задумчивости почесал грудь. - Я же пью с научной целью… Да, точно, именно с научной целью!
У «Гали» округлились глаза.
- Что же это за цель?
- Понимаете…
В этот момент в палату вошел Алексей Евгеньевич, неся в руках толстый журнал. Этот журнал он с высоты своего роста швырнул на стол и повернулся к Неизвестному.
- Ну как, Диана, чувствует себя наш больной?
- Хорошо себя чувствует, - ответила «Галя», - интересные вещи рассказывает про себя.
- Что за вещи?
- Послушайте, - прохрипел Неизвестный и закашлялся, - мне смертельно надоела эта трубка в носу. Можно что-нибудь сделать?
- Ну можно, чисто теоретически, - отозвался Алексей Евгеньевич, потер ладони и вытащил трубку.
- Унесите, - обратился он к суетившейся рядом санитарке. - Ну, так что за интересные вещи он рассказывает?
- Говорит, что выпивает исключительно с научной целью.
Алексей Евгеньевич покачал головой и издал смешок.
- Ну брат, все мы выпиваем исключительно с научной целью. Тут ты меня не удивил.
- Продолжайте, - обратилась «Галя» к Неизвестному. - Что это за научная цель?
- Понимаете… Это сложно объяснить… В общем, сейчас у меня раскалывается голова, я плохо соображаю и почти ничего не помню. Я не помню кто я, откуда, как меня зовут. И потому могу оказаться кем угодно. Я вполне могу оказаться весьма богатым, уважаемым человеком… Правда, с тем же успехом я могу оказаться государственным преступником, маньяком-убийцей, которого вот-вот найдет милиция…
- То есть вы хотите сказать, что напиваетесь, чтобы…
- Чтобы разбогатеть, - ответил Неизвестный, слабо улыбаясь.
- Ну вы даете, - выдохнул Алексей Евгеньевич. - Пойдемте, Диана со мной, дам вам одно поручение. А вы, больной, спите, отдыхайте на здоровье…
- В общем так, - сказал доцент, когда они вместе с «Галей» вышли из палаты, - теперь мне ясно, что больше этого господина мы не можем просто так отпустить. Думаю, завтра ему окончательно полегчает, и завтра же с утреца, так сказать, вы позвоните в психиатрическую больницу, пускай его забирают туда и возятся. Им, хе-хе, им все равно полиса эти не нужны. Впрочем, чего это я? Я сам туда позвоню… С заведующим отделения посоветуюсь и позвоню. Все, идите работать, Диана!
Свой следующий день Алексей Евгеньевич начал с занятий со студентами. Он разъяснил им основные моменты сердечно-легочной реанимации, не сильно заостряясь на том, что они, в общем-то говоря, завтра же забудут. После этого доцент поднялся в отделение.
- Ну что, как дела у господина Неизвестного, Марина? - полушепотом спросил он у находившейся там медсестры.
- Хорошо, - отозвалась «Галя». - Поел даже.
- Замечательно, - громко сказал Алексей Евгеньевич и широко улыбнулся. - Ну как, уважаемый, вы по-прежнему ничего не помните?
- Ничего нового не вспомнил, - ответил Неизвестный.
- Я вот думаю, что пора вас уже отпустить. Залежались вы у нас, как вы думаете?
- Залежался, да. Отпускайте, - слабым голосом проговорил неизвестный.
- И вы опять вернетесь к своим опытам с выпивкой?
Неизвестный пожал плечами. Алексей Евгеньевич шумно выдохнул и повернулся к дверям.
- Я пошел звонить психиатрам, а вы, Марина, приглядите за ним, - прошептал он.
Но в этот момент в коридоре послышалась странная суета и обрывки диалога на повышенных тонах. «Куда это вы, молодые люди?». «Осядь, бабка!». «Тут нельзя без бахил!». «Ты че не врубаешься, по-русски не говоришь?».
В палату заглянули два крепких бритоголовых парня в белых накидках. Глядя на них, Алексей Евгеньевич понял, что это те самые люди, которые лет десять назад могли запросто подойти к нему и сказать: «Слышь че, браток, закурить не найдется?» или еще хуже: «Слышь ты, обоснуй за пацана!». Некоторое время эти джентльмены стояли в дверях и молча оглядывали палату. Но очень быстро их взгляды остановились на Неизвестном… Причем одновременно.
- Серега! - воскликнули они. - Ну и видок у тебя!
- Вы его знаете? - спросил Алексей Евгеньевич.
- Конечно! Это же Серега! Вставай, Серега, поехали, Палычу тебя покажем!
- Кто такой Палыч? - испуганно проговорил Неизвестный.
- Ты че, Серега?! Это ж профессор, главврач частной клиники… Кореш наш!
- Видите ли, - сказал Алексей Евгеньевич, - этот человек почти ничего не помнит.
- Да… Вы меня знаете? Кто я такой? - спросил Неизвестный, уже с любопытством.
- Ну и дела… Ты же босс наш, генеральный директор холдинга! Ты ж пропал месяц назад, мы уже обыскались. Думали, подстрелил тебя кто. А ты, оказывается… Пошли, короче, Серега, в машине остальное перетрем.
- Э-э… уважаемые, - вставил свое слово доцент, - а чем вы можете подтвердить?
- Спокуха, папаша! Вот у нас есть его документы. Вот и полис, кстати, страховой… Ну че, мы его забираем, да? Нет же возражений, да? - парни исподлобья посмотрели на врача.
- Нет… нет возражений. Я его как раз сегодня выписывать собирался.
- Ну вот и ладушки. Мы тебя, Серег, в коридоре подождем. Пусть тут тебе докапают и все такое.
Парни вышли, а Неизвестный молча сидел на кровати и ошарашено смотрел то на доктора, то на медсестру.
- Повезло, - проговорил он, - наконец-то повезло!!!
- Повезло! - и он вознес глаза, полные слез и благодарности, к небу.