Тот, кто пытается учить тебя жизни, вряд ли сам познал все её азы.
1. Блаженны те бабы, что встретят мужика настоящего. Ибо тогда - метаморфоза: баба стала Женщина, а мужик - Мужчина. Молиться бабе об этом- никогда не поздно.
2. Блаженны те бабы, что варят, стирают, с детями сидят, шьют, вяжут, крестиком вышивают, интернета не знают. Ибо блаженны… Воистину)
3. Веруй, баба- 10 волосков на лысине у мужика- это остатки бохасьтва. Не равно оно 10 волоскам над верхней губой у бабы. О ногах вообще не говорим. Но! Не тырь его бритву… ну, штоб он не знал)
4.Блажены бабы, кои реветь умеют, без соплей и носом не красневши. Но веры им нет от мужика. И шубки, и сапожек тоже.
5. Блаженны бабы- мало говорящие, не ворчащие, улыбку творящие, мужика понимающие. Ибо они и есть Женщины.
Мы с мамой гуляем на улице. Небо, солнце, ветерок. Травка, цветы, деревья. Бабочки, птички, божьи коровки. Это, если гулять в скверике.
А если выбрать другой маршрут - продовольственный магазин, кафетерий, магазин подарков «Весна», большой универмаг и так далее, и так далее, и так далее…
Около дома, иногда дозволялось гулять одной, но в пределах видимости из окна, под неусыпным родительским контролем, а «магазинный» вариант выбирался исключительно, в сопровождении родителей.
Так вот, сегодня мы с мамой выбрали маршрут, который она в шутку называла «На Мичуринском - фужеры под хрусталь…», потому, что магазин «Весна» на том самом Мичуринском проспекте и располагался.
В продовольственный магазин было решено зайти на обратном пути, чтобы маме не нести два груза - любимую дочку, когда та устанет, и тяжёлую сумку с продуктами.
Первым делом они навестили добрейшую тётю Нину из кафетерия, которая обожала Людку за веселый нрав и всегда угощала её орешками, которые осыпались в поддоны с песочников. Из поддонов они перебирались в бумажный кулёчек, а потом в Людкины ладошки. Она с благодарностью приняла из рук улыбающейся тети Нины этот, пахнущий жаренными орешками кулёчек, они заказали с мамой по кофе и по пироженке - «гулять, так гулять!» и в прекрасном расположении духа отправились дальше…
Поскольку «сюрприз» при наличии финансовых возможностей, по неписанным семейным законам, можно было получить только в одном из посещаемых мест и он беспрекословно соблюдался, а пироженка и кофе и были тем самым «сюрпризом», во все остальные магазины они заходили свободные и независимые от каких бы то ни было соблазнов.
Туфли и туфельки, платья и платьица, сумки и сумочки, а также духи, помады, лаки для ногтей, и тому подобные, пупсики, мячики, кубики - это всё прекрасно, но не сегодня!
Но, что это? Людка замерла и онемела одновременно…
Настоящий рояль, со своеобразной крыловидной формой корпуса и настоящими «рабочими» клавишами и белыми, на которых играют сами нотки, и черными, где, как знала Людка, играют их «диезики» и «бемолики». И те, и другие клавиши были настоящими, с соответствующим звуком, а не нарисованные краской. Сам рояль был чёрным, а ножки, на которых он стоял, белыми. Но самым большим шоком была цена этого чуда. Пластмассовыми фишками с циферками и чёрточками было набрано «5−00 «что означало ПЯТЬ РУБЛЕЙ ровно.
С сердцем, провалившимся, по крайней мере, в подвал этого самого магазина, Людка повернулась, ища глазами маму - пора домой, но уткнулась личиком во что-то другое, но тоже несомненно своё и, очень, родное…
Папа! Он ехал с работы домой и на всякий случай - не здесь ли его девушки? - заглянул в магазин. Магазин большой, но и папа не маленький. Если дам нет в отделе игрушек для взрослых с названием «ювелирный», значит, они в отделе игрушек для детей с названием «игрушки» и как всегда, оказался прав.
Переведя взгляд с убитой горем мордашки своего чуда с бантиками на то место, куда это чудо только что смотрело, он всё понял.
Папа взял Людку на руки, и чтобы не слышали другие посетители магазина, тихонечко прошептал:
-Людка, а ты сможешь потерпеть до моей зарплаты?
Только до следующей зарплаты? Это же меньше месяца! О-о-о-о-о-о!
Это так прекрасно, что не могло быть правдой!
На мамино ворчание «опять балуешь», отец, улыбаясь, ответил:
-И, попрошу заметить, мадам, не только, малышку!
До папиной зарплаты дни тянулось так медленно, что, казалось, будто бы они не идут вперед, и не топчутся на места, а медленно, но верно сползают назад и время папиной получки не наступит никогда…
Но все проходит, прошло и это …
И в день зарплаты, чтобы сократить время до исполнения желания своего чуда в бантиках, папа, сначала зашёл в магазин, а уже потом, с мечтой под мышкой, прыгая через ступеньки лестниц и лужи, почти бежал домой.
Людка с мамой встречали отца на улице - усидеть дома в такой день было немыслимо!
Людка издали увидела высокую статную, с военной выправкой, фигуру отца.
Правой рукой он махал своим девушкам в знак того, что увидел их, а левой рукой прижимал к себе коробку довольно внушительных размеров, на которой была наклеена большая картинка с фортепианной клавиатурой.
Увидев этот опознавательный знак, Людка, даже, дышать. на какое то мгновенье перестала.
Когда отец, отдав коробку маме - уронишь, разобьёшь, будешь плакать - взял ее на руки, она только и смогла, что тихо прошептать на ухо:
-Ты даже, его, купил…
И, уже, молчала на руках у отца до самого дома.
Дома, в одно мгновенье коробка была распечатана, ножки прикручены к роялю, и…
Инструмент был, полностью, к услугам мадемуазель!
Родители резонно решив, что Людке сейчас, явно не до еды, пошли ужинать.
А Людка, оставшись один на один с исполнившейся мечтой боялась дотронуться до клавиш, чтобы звуками не спугнуть мечту, боялась, как бы та не исчезла.
Наконец, она собралась с духом и тихонько открыла крышку, закрывавшую клавиши и несмело тронула одну из них, да так легонько, что даже звука не смогла извлечь…
В это самое мгновенье дверь в комнату распахнулась, и мама, со словами:
-А, ну-ка, пусти меня! - согнала Людку со стула, уселась на него сама и быстро быстро стала бегать пальцами по клавишам, наполняя комнату звуками.
Слёзы из Людкиных глаз полились в одно мгновенье…
Она тихо и безропотно вышла из комнаты и побрела по длинному темному коридору, в конце которого горел свет - на кухню, искать защиты у отца.
Ничего не подозревавший папа отдавал должное кулинарным способностям любимой жены - с величайшим аппетитом ел гороховый суп с копчёными ребрышками.
Но когда в дверном проёме появилось его сокровище со слезами до колен, папа отложил ложку в сторону и выйдя из-за стола, взял дочурку на руки.
Почувствовав опору и защиту в папином лице она дала слезам полную волю!
Отец испугался не на шутку - мгновенно перебрав в уме все варианты - озвучил самый подходящий:
-Что, сломался рояльчик?
Людка, громко всхлипнув, отрицательно покачала головой.
А, что же тогда? - отец своими большими ладонями старался, как мог, осушить ее её лицо от нескончаемого потока слёз.
-Мама отобрала… - только и смогла выговорить малышка.
-Ну, я сейчас, разберусь! - грозно сказал отец и повернувшись, с Людкой на руках, решительно зашагал по коридору.
«Ну, мадам, ну, ладно, что-то, но отобрать у малютки игрушку, которую та месяц ждала, это, через чур… Ну, ведь, большая уже, понимать надо!»
Но едва войдя в комнату, папа замер на пороге от изумления, увидев живописнейшую картину:
Спиной к ним, за рояльчиком, стоящим на столе, сидела мама и с таким упоением и восторгом наигрывала на рояле всё, что только взбредёт на ум, никого вокруг не замечая, что все слова возмущения и осуждения застряли и папы в горле.
Он улыбнулся, посмотрел сначала на ту, которую держал на руках, потом на ту, которая играла на рояле, и глубоко вздохнув и качая головой сказал, обращаясь к дочке:
-Посмотри, Люда, какая ты большая, и какая мама маленькая!
Конечно, с высоты папиного роста мама, где-то внизу была маленькой и беззащитной.
-Оставь её, пускай балуется, а мы пойдём пить клубничный кисель с твоими любимыми, мятными пряниками, - и поцеловав своё сокровище, в почти сухую щёку, понёс её на кухню.
«И, правда, - рассуждала «большая», пяти лет от роду, Людка, гордо восседая на папиных руках:
«Маленьких обижать нельзя - пускай балуется!»
Между действиями: «пообещать» и «сделать» - часы ожиданий, километры расстояний и сотни оправданий.
…Призрак по Европе бродит,
Призрак… ОПТИМИЗМА,
Пусть он в каждый дом заходит
И меняет жизнь нам!..
(Юрий ВУ)
Умение ругаться изысканно - признак богатого словарного запаса и желания продолжить общение с предметом вашего негодования.
…Пройдёт зима наступит лето,
Я вновь приеду в этот дом,
Где ждут меня ЕЛИЗАВЕТА
И НЕЗАБУДКИ под окном…
(Юрий ВУ)
…В больших деньгах сокрыта ловушка,
ХРИСТОС осудил богатство бесчестное -
легче канату пройти через игольное ушко,
чем богатый войдёт в ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ…
(ЮрийВУ)
Кто побогаче, тот и крут.
Кто победней, читает книжки.
Смотрите, как себя ведут
В Москве буржуйские детишки.
У тварей наглости - вагон.
Их дебелизм у них - на роже.
Им наплевать на наш закон
Да и на нас плевать им тоже.
По телевизору - галдёж.
Народ психует: «Ух ты! Ах ты!»
Всю «золотую молодёжь»
Я за углём послал бы в шахты.
* * *
Точу свой нож, ты свой точи.
Нам предстоит с тобой работа:
Нужны России палачи,
Министров резать по субботам.
* * *
Людка совсем, почти, большая. Представляете? Ходит в школу, в подготовительный класс. Всё, вполне, серьёзно. Два раза в неделю, по 45 минут, с домашними заданиями. Вот, и Новый год не за горами. И вдруг - о чудо! Их, «подготовишек,» приглашают на настоящую школьную ёлку, это будет покруче, чем первый бал Наташи Ростовой!
Но, с одним условием - прийти надо либо в карнавальном костюме, либо в новом платье…
Людка прекрасно понимала, что о карнавальном костюме речи и быть не могло. Потому, как правильно сказала мама, всех детишек, одетых белочками, зайчиками и снежинками, Дед Мороз обязательно пригласит в хоровод около ёлки, а для Людки, с её ножками, этого делать было нельзя никак.
Оставался один единственный вариант - новое платье.
Слово за папой.
А папа сказал так:
-А я проблем не вижу. Ёлка у мадмуазель 25, а аванс у папы - 22, так, что у вас, девушки целых два дня для приобретения новогоднего наряда!
-А может быть, ты наденешь какое нибудь платье из тех, что у тебя уже есть? - попыталась возразить мама.
У Людки упало сердце, а как же Новое? Но она промолчала.
-Никаких старых платьев! - резко возразил отец.
-Ты же сама, знаешь, - с упреком сказал папа, - что для женщины ПЛАТЬЕ - это только на первый раз, а потом, это, просто, платье…
И увидел, как личико его малышки озарила счастливо-благодарная улыбка.
И так, вооружившись папиным согласием и денежной, его же, поддержкой, Людка с мамой, не чувствуя под собой ног от радости, заходят в торговый зал платьев для девочек.
Бесчисленное количество рядов с таким количеством платьев, что, казалось можно было нарядить в них малышек всей Москвы.
Договорились так - Людка выбирает определенную модель, которая ей понравилась, а мама подбирает эту модель по размеру и росту.
Людка очень была благодарна маме за такую свободу действий! Но подойдя к платьям поближе и внимательно присмотревшись к тому ассортименту, который магазин предлагал маленьким модницам, она, вдруг, поняла, что радовалась зря!
Со всех аккуратно развешенных рядов на нее смотрели несколько сотен точно таких же платьев, которые висели в их домашнем гардеробе: платья из тонкой шерсти с рисунком «шотландка» - очень в то время модным, не спорю, платья были очень красивые, - но на каждый день. Такие же точно, но из гладко окрашенной шерсти - всех цветов радуги - красные, синие, зеленые. С воротничком и с карманчиком. А на кармашке - вышитый утенок, котенок или щенок. Или платья из ткани в мелкий цветочек, горошек, квадратик, и так далее, и тому подобное…
Окинув взглядом торговый зал, расстроенная Людка, повернулась в сторону мамы, чтобы поделиться с ней своими соображениями по поводу всего этого «разнообразия», как, вдруг, увидела ПЛАТЬЕ!
Оно висело отдельно ото всех, на крючочке, около примерочной кабинки, и очень выделялось светлым пятном на фоне бордовой занавески.
Как завороженная Людка повернулась и медленно пошла в сторону света, которое излучало это платье.
-Людочка. ты куда? - не сразу сообразив, что собственно, произошло, спросила мама.
Но Людка никого не видела и ничего не слышала по пути к чуду, о котором минуту назад она и мечтать не смела.
Подойдя почти вплотную к платью, она наконец таки смогла рассмотреть волшебный наряд во всех подробностях.
А платье было сшито из тончайшей шерсти персикового цвета с длинным рукавом и маленьким круглым воротничком. С завышенной линией талии, заплиссированным передом, и маленьким кокетливым бантиком из такой же шерсти над плиссировкой.
Но главным его украшением был второй, прозрачный капроновый воротничок, поверх шерстяного, вышитый нитками двух цветов: белого и ярко абрикосового.
Мама всё поняла сразу и не только про платье, но и про то, сколько такое платье может стоить.
Аккуратно притянув поближе к глазам ярлык, на котором были всякие характеристики, а среди всего прочего и цена изделия, которая заставила маму сначала вздрогнуть, а потом, замереть - 17(!) рублей…
Нечего сказать, вполне приемлемая цена для детского платья!
Людка и сама поняла, что это платье мама купить не сможет, так как такая сумма никак не входила в их семейные финансовые ворота…
Мама хранила молчание, а клянчить или канючить, то есть, делать маме больно - у Людки язык не поворачивался.
Так они и стояли молча - две дамы у одного наряда, каждая со своими мыслями.
Маленькая о том, что Дед Мороз, скорее всего, не подарит ТАКОЕ!
А большая о том, что скажет она «Деду Морозу», и что «Дед Мороз» ответит ей…
Людка первая повернулась к маме со словами:
-Знаешь, мама, пошли домой…
-А как же платье? - проговорила медленно, словно очнувшись, ото сна, мама.
-Давай, всё-таки, посмотрим, какое-нибудь…
-Вот, именно, мамочка, у меня таких, дома, полный гардероб, так зачем же зря деньги тратить? - рассуждая совершенно по-взрослому то ли спросила, то ли утвердительно сказала Людка и повернулась к выходу.
-Люда, пошли! - решительно сказала мама, и глубоко вздохнув, быстро сняла с крючка «волшебное» платье и потянула совершенно ошарашенную Людку в примерочную.
Пока мама помогала Людке освобождаться от одежды и надевать платье, она повторяла, как заклинание, одну единственную фразу:
«Только бы было впору, только бы было впору…»
Платье оказалось, слегка, великоватым.
-Это, даже, хорошо. Очень, даже, миленько…
Они ехали домой, прижимая к себе кулёк с платьем и одной мыслью на двоих:
«Что скажет папа, это же, почти, весь его аванс…»
Папа, придя с работы, и посмотрев на своих девушек, которые выглядели подозрительно притихшими, осторожно спросил:
-Что с платьем?
-Мы его купили, - как-то не слишком охотно, ответила Людка.
-А почему не хвалишься, я же переживаю…
-Ага, сейчас, - и Людка покорно пошла одеваться.
Когда папа увидел свою малышку, он понял, что это не просто его любимая дочка, а маленькая принцесса из сказки, но - наяву!
Заметив тревогу в маминых глазах. папа, смеясь, спросил у мамы:
-Сколько же стоит такая красота?
Мама, зажмурив глаза, выдохнула:
-17 рублей!
Папа стойко выдержав удар, спокойно и радостно ответил:
-Ну, что ж, всё верно - Имеешь дочь - умей тратить деньги!
Вы, что это раскисли? Ну, и что, что дорого, главное, что нравится!
Вы молодцы, правильно сделали, что купили платье! Я бы вас отругал, если бы не купили!
Я люблю вас, девочки!
И все трое весело, радостно и звонко расхохотались!
У простых людей и мысли простые- самые главные в жизни. О доме. О семье. О любви. О доброте. Все остальные - красивые мысли-от безделья, от пресыщения, и себялюбия.
* * *
Пью сейчас за то, что НАДО
Вновь вернуться к «высшим мерам».
Смерть - хапугам-казнокрадам!
Слава - нам, Пенсионерам!
* * *
1. Требуйте к себе уважения, не отходя от роддома!
2. Ничто не может цениться дорого, если стоит дёшево.
3. Бери от жизни всё, что сможешь взять. Лишнее годы отберут.
4. Не ходи кругами - гни свою линию.
5. Начинай печь блины со второго.
6. Лучше никогда, чем поздно.
7. Родственников нам даёт судьба, с друзьями мы ошибаемся сами.
8. Не хочешь нажить себе врагов, не давай советов друзьям.
9. Когда не знаешь что сказать, важно знать, о чём молчать.
10. Правду в глаза лучше всего говорить за чужой спиной.
11. Уровень культуры народа измеряется количеством лицемерия властей.
12. Начальство никогда не прощает подчинённым свои ошибки.
13. Старость приходит раньше, чем уходит молодость.
14. Широта мышления соответствует узости интересов.
Страшно, когда вы теряете близких, а они живы… Страшно когда смертельно болен твой друг, а ты бессилен… страшно сказать люблю, а он не слышит… страшно сойти с ума когда вокруг тебя миллионы, а ты один…