Обожгусь наступающим утром,
Будто чашкой горячего кофе.
Стану старше на день, значит — мудрой
Управлять буду жизнью, как профи…
Я ошибок не сделаю прежних,
Не заплачу, хоть будет мне больно,
Я притворства надену одежды…
Будто всем и всегда я довольна.
И никто никогда не узнает
Сколько утром я выпила кофе.
Я теперь совершенно другая.
Я теперь не статистка… я — профи!
Когда-нибудь всё смолкнет: страсть и мука…
Пройдёт печаль, утихнет боль разлук.
И жизнь за грани замкнутого круга
Не будет рваться, как когда-то… вдруг.
Остынет всё: пожарища желаний,
Надежд последних тлеющий приют.
И в звук пустой слова твоих признаний
Вдруг превратит привычка к бытию.
Когда-нибудь… Не дай же бог дождаться…,
Остыть душой и сердцем очерстветь,
Существовать, когда нет сил рождаться
Стихам и чувству, загнанному в клеть.
Учись прощать… Молись за обижающих,
Зло побеждай лучом добра.
Иди без колебаний в стан прощающих,
Пока горит Голгофская звезда.
Учись прощать, когда душа обижена,
И сердце, словно чаша горьких слез,
И кажется, что доброта вся выжжена,
Ты вспомни, как прощал Христос.
Учись прощать, прощать не только словом,
Но всей душой, всей сущностью своей.
Прощение рождается любовью
В творении молитвенных ночей.
Учись прощать. В прощеньи радость скрыта.
Великодушье лечит, как бальзам.
Кровь на Кресте за всех пролита.
Учись прощать, чтоб ты был прощен сам.
Б. Пастернак
* * *
Я чту места любви и столбенею
от пустоты твоих осенних глаз.
Войдя в оледеневшую аллею,
уже не знаю Вас, в который раз!
«На Вы» сошли не только разговоры,
(но как цветы искусственно живы!)
Я провожал тебя в окне сквозь шторы
и в зеркале встречал себя «на Вы».
Почтенный возраст книг клевещет правду
о многих, об изысканных местах,
но лишь тебе как истинному барду
я отсекаю не язык, а страх.
Войди в меня — и я войду в то место,
где вдоль зимы колдует соловей
о том, что я всегда твоя невеста,
а ты — играй, но проиграть не смей!
Так много говоришь и обещаешь,
Что любишь и вместе навсегда.
Что все и лучше всех ты знаешь,
Что нет проблем, сплошная ерунда.
Все разглагольствуешь, но результатов нету.
Вопросы все решаю я сама.
Придётся мне призвать тебя к ответу.
Мой милый, отвечай за все свои слова.
Или признайся, что только говорить и можешь,
Твои слова в дела не перейдут.
Меня ты обещаниями своими не накормишь.
Я на диете. И макарошки все с ушей моих спадут.
Чем дальше в лес, тем ближе сладкий мед,
Чем глубже, тем, естественно, мрачнее.
Но кто влюблялся, тот меня поймет,
Любовь она с годами не стареет.
Иду по тропкам, обогнув овраг.
Ориентир-макушка старой ели.
Там, за спиной остался буерак,
Еще чуть чуть и я достигну цели.
Вон звезды в небе строятся в каре,
Как будто снова холод ожидают.
А для любви прохлада в сентябре
Листвой багряной в роще расцветает.
Иду вперед, луна небесный дух
Так ярко светит, что в глазах темнеет.
А в голове стучит одно из двух,
Когда дойду, с умею, не с умею?
Вот ель уперлась кроной в небосвод.
Как странно, ни о чем я не жалею.
Чем дальше в лес, тем ближе сладкий мед,
Чем глубже, тем, естественно, мрачнее.
Трезвонит будильник с утра, как шальной,
Глаза невозможно открыть, боже мой.
Что было вчера я не вспомню ни как,
Зачем я с тобой повстречался, чудак?
Зачем, почему, не могу объяснить.
Кто мне подсказал до безумства любить?
Ну да, я такой, я доверчивый стал,
Когда чуть поближе тебя узнавал.
Как мы целовались, как пили вино,
Как будто в каком то старинном кино.
Как свечи горели, сияла луна,
И как осушали фужеры до дна.
Но время ночное так быстро течет,
В любимых глазах загорался восход,
А звезды на небе сдают караул.
На этой секунде я все же уснул.
И снится мне сон, ты и я в облаках,
Тебя как богиню держу на руках.
Да, даже во сне не найти мне покой,
Будильник трезвонит с утра, как шальной.
Все. Я решила, улетаю.
Уже билет зажат в руке.
Что будет там, не представляю,
Сегодня доверяю лишь судьбе.
Ночь. Аэропорт холодный и пустой.
Ну что ж мне дома не сидится?
Меня мог спрятать и туман густой,
Мгновенно я могла бы испариться.
Трап самолета, и в салоне никого.
И здесь совсем одна, как это знакомо.
Разгон. Взлетаем. А я хочу лишь одного,
Перевернуть страницу жизни и начать все снова.
Я стала старше на одно «прощай»,
я стала старше на одно «быть может».
И на один цветущий снегом май…
На крик души, что сердце растревожит…
Я стала старше на одно «прости»,
на ожиданье ночью бесконечной,
на миг, в котором появился ты…
И на «люблю», что вырвалось беспечно…
Еще я стала старше на дожди,
С которыми взахлеб рыдала вместе.
И на мольбу в глазах «не уходи!»,
внезапно постарев на бесконечность…
А на небе столько звёзд,
Сколько радости для нас, для всех,
И для каждого — индивидуально!
Я стараюсь услышать радостный смех,
Где звучит и, присвоить нахально!
Собираю улыбки я от Вселенной
В потайную шкатулочку,
Ах, как сильно люблю, друзья,
Собирать их по переулочкам!
Там влюблённые пары тайком
Обнимаются и целуются,
И смеются заливисто, с огоньком,
Там ещё малыши балуются…
Если б каждый на свете знал,
Что для радости нет преград,
Наш бы мир только пел да плясал,
И улыбок бы был водопад…
Прости меня, мой ангел милый.
Я знаю, тяжело тебе со мной.
И сколько нужно тебе силы,
Чтоб обрести смогла покой.
Прости меня, родное чудо.
Прости меня и защити.
И лишь с тобой живой я буду,
С тобой смогу я счастье обрести.
Я знаю, ты устал, невесел,
Слеза скатилась по щеке.
Но нос же мы с тобою не повесим?
Пойдём вперёд рука к руке.
Я все смогу пройти, а ты меня направишь,
Где путь полегче и дорога поровней.
Где счастье и любовь найти, я верю, мне укажешь.
Я все переживу с поддержкою твоей.
Осень, говорят,
Пора расставаний.
Осень — пора
Горестей и печалей.
Но я живу,
Живу пока.
Осень — дожди
И желтые листья.
Осень — прохлада;
Скоро — зима.
Но я живу,
Живу пока.
Осень для меня,
Лишь только время.
Осень для меня —
Три месяца года.
И я живу,
Живу пока!
Осень 1992 года.
Меня однажды удивило солнце:
Оно не вышло утром из-за тучи,
И до ресниц моих не дотронулось,
В окно не опустило лучик…
Не выглянуло и не подмигнуло,
Заплакал только дождик горько.
Что же ты, навсегда нас покинуло?
Не смогу без тебя я столько!
Ты прости меня, солнце милое,
Что вчера во дворе с парнями
Мы тебя со злобой закидывали
За жару большими камнями,
Я не знал, что ты тоже живое
И умеешь на боль обижаться,
Ты — моё… безгранично родное,
Без тебя очень страшно остаться.
Так весь день я просил и вечер,
Наблюдая за всплеском зарниц…
Я уснул, и совсем не заметил
Как коснулось солнце ресниц…
Этот город не будет больше прежним,
Так просто взял и все отнял.
Все то, что я в душе хранила нежно,
Вместе с собою и меня он поменял.
Я не грущу и больше я не плачу,
Защищена теперь от всех невзгод и бед.
Сполна за счастье отдала и не нужна мне сдача.
Всему я знаю цену, скидок в этом мире нет.
Своим здоровьем и душой за все заплатишь.
А стоит ли оно того? Не знаю, может быть.
А кто-то платит счастьем и удачей.
Скажите, а зачем без счастья жить?
Любовь в шестнадцать, как пустынный зной
Сжигает все от ноготков до сердца,
Любовь в шестнадцать это шар земной,
И кажется, что ни куда не деться.
Не спрятаться, не скрыться, не пропасть,
А встретившись нет сил уже расстаться.
И пусть болезнь любовь, и пусть напасть,
Все ерунда, когда тебе шестнадцать.
Но жизнь, увы, на месте не стоит
И постепенно вносит коррективы.
Она как море иногда штормит
Или волну несет не торопливо.
Так к тридцати любовь морской прибой
Размеренно подтачивает скалы.
Потом она, как чайки над водой,
А в шестьдесят, как островочек малый.
Пусть островочек, но он будет мой.
Наверно здесь мое остынет сердце.
В шестнадцать да, в любви весь шар земной
В мои ж года я здесь смогу согреться.