Глаза у нас одушевлённы -
глубинным светятся теплом.
Глаза - изменчивости волны,
любви бездонный водоём.
Покой, безоблачное счастье,
тревога завтрашних забот,
страданье, тяготы ненастья,
надежд возвышенных полёт.
Обман, неискренность, жестокость,
притворство трогательных игр,
смятенье, преданная стойкость,
победы выстраданный мир.
Боюсь глухого безразличия,
страшит эмоций пустота.
Когда не может для приличия
в глазах зажечься теплота.
Претит, когда при разговоре
глаза рассматривают даль.
Как сети злого приговора -
в глазах убийственная сталь.
Пугаюсь айсберга бездушья,
храню заветную мечту:
растает холод равнодушья -
любовь… заполнит пустоту.
У края обрыва большая сосна
корнями вцепилась в почву.
Со смертью сражается стойко она
и днём, и глубокой ночью.
Земля осыпается, корни торчат,
и дерево рухнуть боится;
но, словно упорный геройский солдат,
оно не бросает позиций.
Дожди размывают, а оползень-враг
готовится сладостно к тризне.
Стихия не может осилить никак
стремление дерева к жизни.
- Борись, не сдавайся буранам, сосна…
Ни плача, ни вздоха, ни стона…
Надежды на лучшее, веры полна
её серебристая крона.
Порой побеждают ошибки
с фальшивым и лживым лицом.
Изменчивы тропки и зыбки,
дороги клубятся кольцом.
…На фото они - молодые
сидят, улыбаясь, вдвоём.
Случились дела непростые -
семейный разрушился дом.
Жена не простила измену,
красива была и горда:
«Найду непременно замену,
надолго не буду одна.»
Супруг умолял о прощенье,
была непреклонна она.
Упрямое время-теченье
песок поднимало со дна.
Состарилась женщина быстро,
судьба не была к ней щедра.
В квартирке уютно и чисто,
лекарства, уколы с утра.
Достала дрожащей рукою
она фотографию… ту…
Глаза увлажнились слезою…
Всю жизнь сохраняла мечту.
Лицо выдавало волненье
и гаммою чувств - благодать.
Сказала она с сожаленьем:
«Тогда… не умела прощать.»
Ветер красит багрянцем плоды у рябинки,
свежим соком, как кровью, обрызгав меня.
Осень тихо по жертвам справляет поминки,
вечно память о людях ушедших храня.
Снова диктор вещает печальные факты,
быстрым взглядом по строчкам бездушным скользя.
Войны, взрывы, пожар, катастрофы, теракты…
Стой, послушай… ведь к смерти привыкнуть нельзя!
Гнутся траурной аркой небесные дали.
Души мёртвых взлетают в бескрайнюю высь.
Сердце снова страдает, оно не из стали…
В церкви, свечи сжигая, за всех помолись.
Слышишь, Колокол стонет, скорбя неустанно?
Рок нещадный прошёлся по хрупкой судьбе.
Плачет Колокол низко, протяжно, устало.
Он звонит по Тебе…
по Тебе…
по Тебе.
Я тебя не люблю…
(Тридцать лет прошагали неспешно)
как любила тогда -
обжигающий «факел» в груди.
То есть так не люблю,
чтобы стать и ревнивой, и грешной.
Помогают года,
остаётся «огонь» позади.
Я тебя не люблю,
чтобы бредить тобою ночами.
Засыпать и мечтать -
одержимая мыслью одной.
То есть так не люблю,
чтобы после разлуки, встречая,
выбегать неодетой
навстречу… промозглой зимой.
Вспоминается всё…
Разнотравие лет хороводит.
Рукодельница-ночь
кружевные плетёт провода.
Ты, конечно, поймёшь,
что любовь никуда не уходит.
Что совсем разлюбить…
я тебя не смогу… никогда.
У меня живёт дружище -
толстый барин, Рыжий кот.
По квартире рыщет-свищет,
прыг на стол - стихи жуёт.
Витамины любит жадный…
Щётка, крем, шампунь от блох…
Он в еде разборчив, наглый…
В общем кот - «и царь, и бог».
На пороге котик Белый,
я взяла его домой.
Он голодный, грязный, бедный,
дам заботу, дам любовь.
Но не тут-то было, боже…
Рыжий кот «сошёл с ума».
Эгоиста ревность гложет.
Драк хлебнула я сполна.
Мой котище, как потерян:
он не ест, не спит, не пьёт.
«Я хозяин!» - он уверен,
полон мести гневный кот.
Отдала котёнка всё-же,
чтоб его никто не драл…
Поделюсь, рассказ итожа:
Рыжий… снова весел стал!
Гостей королева встречала:
красива, умна, весела.
Осанкой своей чаровала,
важна, горделива была.
Алмазом в оправе сверкала,
не видели взгляда нежней.
И зависть она вызывала
врагов и, конечно, друзей.
Шептали они, улыбаясь:
«…не знала нужды и забот,»
смотрели ей вслед, восхищаясь,
кривили от зависти рот.
Погасли высокие свечи,
и замок давно опустел.
Печалью измученный вечер -
моей героини удел.
С лица она стёрла улыбку,
и стал безнадёжен тот взгляд.
Открыла бесшумно калитку,
шагнула стремительно в сад.
В глазах утонуло страдание,
и слёзы катились со дна.
Стояла немым изваянием…
Но что же скрывала она?
Любовь к не рождённому сыну
хранила она много лет.
По-старчески горбила спину,
просила у неба совет.
О, как тяжело улыбаться,
когда тяготит пустота…
О, как нелегко притворяться,
когда на душе - чернота.
Считались парой они успешной,
Она горела, как лучик вешний.
- За добрым мужем живёт, конечно…
сложилось мнение.
Однажды тихо она призналась,
что четверть века в слезах купалась.
Бедой горчила её усталость…
дал Бог терпения.
На людях ласков он был, галантен,
а дома резок, жесток, бестактен.
- На солнце тоже немало пятен…
в глазах смирение.
Седой мужчина сутулит плечи,
Прошло три года, не стало легче.
- Прости, родная…
во храме шепчет
…за все мучения!
Придёт прощение?
Какая странная пара…
Красавец-муж, «Аполлон».
Играл и пел под гитару,
весь женский пол был влюблён.
Жена была некрасива,
зато светилась теплом.
Она была терпелива,
уютным делала дом.
«Её он бросит, конечно», -
всегда считали друзья.
«Мы знаем, он не безгрешен,
зачем такая семья?»
Инфаркт случился внезапно.
Он руки ей целовал:
«Уйти придётся мне рано,
прости, что счастья не дал».
Ярка осенняя вишня,
ей дела нет до потерь.
И клён наряден излишне…
Но всё не важно теперь.
Прощалась женщина с мужем,
в тисках держала беда.
«Любимый, милый… ты нужен!
Теперь ты мой мой … навсегда».
Мужчина клялся о чувстве вечном,
В любви купалась жена беспечно.
В семье всё было тепло, сердечно…
заметил каждый.
«Моя принцесса…» - шептал он нежно.
Родился мальчик зимою снежной.
Был папой добрым, вовсю прилежным…
всё это важно.
Торопит время - пестрят мгновенья,
Мужчина скучен от пресыщенья.
Печально рвутся, со стоном звенья…
ушёл однажды.
Теперь «принцессой» зовёт другую,
Букеты дарит, при всех целуя.
Лелеет дочку свою, балуя.
женился дважды.
Цветут нарциссы в окне раскрытом,
Манящим светом тепло разлито.
Мужчина снова «объелся» бытом…
в объятьях жажды.
Жена застала его с другою.
- Влюбился, словно пацан, не скрою,
расстаться мирно хочу с тобою.
как много фальши…
А что же дальше?
В семнадцать - дочь ушла - лейкоз.
Жестоко, больно, страшно.
Осталась мать в тумане слёз. -
Отец погиб чуть раньше.
Совсем одна… Тупик, стена.
Померкли мира краски.
Бродила, словно тень, она,
Лицо застыло в «маске».
…Прошло два года. Дарит мать
прохожим свет улыбки.
- Сошла с ума, ну что сказать,
не может быть ошибки.
Ей скоро будет сорок два…
- А вдруг… она опасна?
Не липнут к ней хула, молва…-
Нежна Она, прекрасна.
Коллеги крутят у виска,
А кто-то вслед жалеет…
Любви полна, её рука,
животик гладит, греет.
Отстань, беда! Уймись, тоска!
В Ней… ЖИЗНЬ (о счастье!)…зреет.
Мальчик, кудрявый и милый,
синий насмешливый взгляд.
«В садике - самый красивый».-
бабушка с мамой твердят.
В школе возникли проблемы:
мальчик и груб, и хитёр,
гадкие реплики, сцены.
Мама считает:"Позор,
дельных здесь нет педагогов.
Лёша - способнее всех.
Ждёт его к счастью дорога,
ждёт небывалый успех".
Бабушка - сумку носила,
парты со всеми - не мыл.
В драках оттачивал силы,
слабых и маленьких бил.
Сделан от армии откуп.
Дорого, стильно одет.
Бабушка с мамою стонут:
«Мало богатых невест».
Свадьбу сыграли лихую,
Возит коляску жена.
«Взяли невестку плохую,
мужа не ценит она.»
Дядька больной, неопрятный,
в блёклых глазах пустота.
Что-то бормочет невнятно,
тряска в руках, суета.
Нет ни жены, ни работы,
дочку не видел давно.
Быт - это мамы заботы.
Выпить - желанье одно.
Бывшую встретил «училку»,
«Денежку… дай…» - попросил.
Женщина вскрикнула пылко:
«Сколько потрачено сил!
Что же случилось, Алёша?
Как опустился ты, срам…"
«Топай отсюда, галоша…" -
Вдаль её смачно послал.
… Школьная сумка - на бабке.
- «Митенька, лучший ты наш»…
Зная событий изнанку,
вслед повернулся алкаш.
Девочки и мальчики… В школу вы приходите-
нежные, невинные, ясные глаза.
Ручки поднимаете, дружно хороводите.
Радостные шалости, чистая слеза.
Годы быстрокрылые- солнечные ласточки…
Выпуск и прощание. Трогательный вальс.
Взрослые заботы, девочки и мальчики,
тяготы, соблазны испытывают вас.
Дальние дороги, надежды, созидание.
Разное бывает на жизненном пути…
Кто-то одолеет задачи мироздания,
Кто-то не успеет до финиша дойти.
Мамочек оставили рано, преждевременно.
Глупо, неожиданно жизнь оборвалась…
Времени так мало судьбою вам отмерено…
Юными навечно… запомнила я вас.
Многие успешны, уверенны, порядочны.
Радуется сердце ранимое моё.
Вы самодостаточны, вы самостоятельны,
Счастье долгожданное обрели своё.
Троечник-тихоня - талантливый священник,
Лидер и отличник спивается, чудак.
Кто-то в перемены благостные верит,
Кто-то не находит желанное никак.
Искорки душевные детям я дарила…
Много занималась… Строгою была…
Праздники весёлые в классе проводила…
Многое сумела… Что-то не смогла…
Первого учителя, знаю, забывают…
Дача и кредиты, карьера и друзья.
Только вас учитель частенько вспоминает,
Взглядом беспокойным всегда сопровождает…
Помню всех и каждого…
Преданна… Вам я.
Я - мягкая,
как чистый шёлк,
игрушка.
Нажмите кнопку круглую
мою.
Я ласково
скажу тотчас
на ушко:
«Тебя люблю я, преданно
люблю!»
Угрюмые светлеют
ваши лица -
любимым снова
хочется побыть.
Признания
бальзамом будут
литься
и души ваши мёрзлые
целить.
Сокрытую печаль
развею вашу,
мои слова, как музыка,
звучат.
Без ласки и любви
мгновенья скрашу…
Заботе каждый трогательно
рад.
Мы нежностью, теплом
делиться будем!
Осветит сумрак солнечная
нить…
Как важно, одиноким
грустным
людям,
хотя б, минуту
счастья
подарить!
Когда благоприятствует Луна,
полночная дымит завеса,
глубинная вздымается волна -
наружу вылезают бесы.
Вселяются напористо в людей,
наполнятся те люди злобой.
Во власти - демонических идей,
в бесстыжести своей особой.
Не знают сострадания они,
слезами наслаждаясь, болью.
Законы понимают лишь свои,
политые чужою кровью.
Желая возвышенья над толпой,
шагают напрямик, по трупам.
Любуются, довольные, собой,
поступки их низки и грубы.
Нет Бога, покаяния в душе,
кумиры - неумнЫ, жестоки.
Исправить невозможно их уже,
лелеют и растят пороки.
Ответственность, лояльность, доброта -
для «этих» не имеют веса.
…Подскажет интуиция когда -
В себе уничтожайте беса!