Мамочка, прости меня родная,
Ведь не обнЯл тебя в последний раз.
Шепчу я «Мама» тихо, умирая,
Я умираю с светом твоих глаз…
*****
Чернь водяная смеясь, стенает,
Ветер пьёт рёв обезумевших вод.
Горе с болью, в стихии венчая,
Лодка с детьми в вечность тихо плывёт.
Жизни спасали, руки друг друга,
Сердце, неся над бурунами волн.
Смерть обнимала мёртвой кольчугой,
О камни детей бья маленький чёлн.
Ужаса крики в шторме тонули,
Но ангел стоял, не давши им рук.
Свет угасал на глазах юной Юли,
Шёпот «Спасибо» дробило испуг…
Деньги ль решают всё в этом мире?
Разве за них возвратишь сердца стук?
Что неудобно лечь под секиру,
Попав Фемиде под медный каблук?
Хочешь набить просторы карманов,
Детям безумный, давая приказ?
Живя бесчестным, грязным обманом,
Ждя грешной душой возмездия час?
Четырнадцать фото с чёрной каймою,
Молча стоят среди плачущих роз.
Вечная память, вечный покой им,
Детям, плывущим по озеру слёз…
Когда судьба наискосок,
на поворотах клонит креном.
И чернота ствола в висок,
Устали и саднят колени -
Хватай себя за воротник,
рывком встряхни откинув жалость!
Ты аутсайдер только миг,
А сколько за тобой осталось?
Победности не любят счёт,
Не нужен счёт и пораженьям.
Когда и рыба не клюёт -
любуйся в глади отраженьём.
Мобилизуй остатки сил
и оптимизм возьми в подмогу.
У Бога чуда не проси,
будь сам для своей воли богом.
Медовый Спас.
Медовый Спас, медовый Спас!
Явился праздником для нас
Со счастьем и весельем
Святым благословеньем!
Полны бочоночки медка,
А на столе лежит еда
Медовы прянички да плюшки.
И чтим мы нашего Христа
На праздник Маккавеев.
***
Яблочный Спас.
Вот и яблочки поспели
Прямо к празднику успели!
Собирается народ -
Это Спас к нам идет!
Слышен звон колоколов
Праздник веры святой!
***
Ореховый Спас.
Закончилось лето, уж осень стучится
Ореховый Спас не замедлил явиться.
Ореховый Спас еще Хлебным зовется.
Встречаем его хлебосольным застольем.
С медом, орехами и пирогами
С яблочным вареньем и отличным настроением.
Чистых строк, поверь, так мало.
Тех, что льются из Души,
А с твоих - тепло мне стало.
Ты еще мой друг пиши…
я разрушил мосты,
отсекая дорогу обратно.
не боясь высоты,
вдыхал космоса тёмные пятна.
я с обрыва парил,
вниз не падая, в бездну врастая.
вдоль небесных стропил,
собирая эмоции в стаю.
я поверил в мечту
и доверился искренним чувствам.
перепрыгнув черту,
стал похож на задиру мангуста.
я был предан не раз,
глотал горечь и сдерживал слёзы.
видел жизнь без прикрас,
знал пустыню, общался с морозом.
смотрел смерти в глаза,
выгрызая свободу зубами.
обрывал тормоза,
и сердечный выбрасывал камень…
шрамы в сердце броню
зарастая, собой образуют.
мне сменить бы меню
но иначе, уже не могу я…
убегают года
им дороги обратно не будет,
но как вечность назад,
я живу и надеюсь на чудо.
Наступит ночь, умолкнут звуки,
Я выйду в тишь, с Тобой на встречу.
Уполномочь - ловить за руки
с карнизов крыш летящих в вечность.
Дай силы мне - помочь убогим,
Кто жизнь свою живёт с изнанки.
На самом дне, гоним с порога,
Забыв уют, зверьком-подранком.
Ты занят там, а мы здесь молим,
Благодарим за хлеб насущный.
Земной бедлам с текущей кровью,
На лицах грим у власть имущих.
Вещают рты о скором благе,
Ты покарай их за обманы!
Перо скрипит, хранит бумага
суливших рай с небесной манной.
а я достиг её уже!
той самой точки невозврата…
оставив душу внеглиже --
сорвал чеку, швырнул гранату.
а я её уже достиг!
той самой, самой крайней точки,
когда до взрыва один миг
и несколько корявых строчек…
а я достиг уже её!
шагнув за край, свалился в омут…
теперь беру и рву живьём
те мысли, что скулят и стонут.
Я живу в бело-синей стране окровавленной памяти,
Где по дебрям души человечьей бродяжит тоска,
Где полощутся тайны любви в сострадания заводи,
Где мятежную волю в терпенье творец отыскал.
Я живу в той стране, где бесстрастием ликов намоленных
Принимались веками страдания многих людей,
Где бесправная старость застыла в строю «обездоленных»,
Уповая в молитвах на лучшую долю детей.
Я живу в той стране, где душа, оставаясь глубокою,
Зачастую имеет двойное, обманное дно,
Где сгибаются спины, покорно скрипя под оброками,
Почему-то считая, что, видимо, так суждено.
Я живу в той стране, где сегодня забыты традиции,
Где борьба за свободную волю сильна на словах,
Где улыбки не часто, увы, принимаются лицами,
На которых за многие годы освоился страх.
Я живу в той стране, где снега на просторах - вольготные,
Где по тайным законам владений лихой ворожбы
Развевается над ожиданьями странными гордое
Бело-сине-кровавое знамя Российской судьбы.
покажите мне такой мир,
чтоб на блюдце с каймой злачёной,
чтоб совсем не похож на цирк,
чтоб был всяк в свою жизнь влюблённый.
чтоб года, как с гуся вода,
не прикасалась к душе, чтоб старость,
только счастье, чтоб навсегда,
чтоб сомнения не осталось.
только люди живут везде,
под горой, на горе ли, в поле,
даже в воздухе и в воде,
пишут книги своих историй.
создают для себя уют,
выгрызая порой зубами,
лечат раны и души рвут,
а за пазухой прячут камень.
покажите мне такой мир,
чтобы всё в нём шло лишь по плану!
мир согласия и любви
без претензии… и обмана…
Чиновник
У чиновника рождается чиновник,
С детства папа, бабушка и мама
Заказали царский подголовник,
Чтоб головка восседала прямо.
Учат, как, спокойно брать подарки,
Ублажать начальство умным нравом.
Если нужно - быть верней собаки,
Если нужно - в горло волкодавом.
Власть ласкать, как истинный любовник,
Рассчитать, куда подует ветер.
У чиновника рождается чиновник
Чтоб присесть в приличном кабинете
Голодная ворона
А в деревне грязи по колено,
В тёмных лужах бегают круги,
Если где-то ходят перемены
А у нас всё те же сапоги.
И без денег выглядят законно,
Кочки, ямы, рытвины и рвы,
На антенне мокрая ворона,
Ловит передачи из Москвы.
Ничего из центра не подскажут,
Люди власти тужатся в борьбе,
Улетай ты, чёрная как сажа,
И сама заботься о себе.
Снится ночами старушке «Авроре»
Радость побед, поражения горе.
Ласки зелёной волны за волной,
Песни матроской души над кормой.
Белая пена хмельного прибоя.
Белых перчаток следы мордобоя.
В серую краску защитная бронь,
Кубриков душных привычная вонь.
Но чаще ей снится последний поход.
Санкт-Петербург и семнадцатый год.
Рвущихся к власти, подлец к подлецу,
И непонятный всем залп по дворцу.
Хочет «Аврора» в том месте проснуться.
Дать: «Полный назад!» И на борт развернуться.
По цели иной тем манёвром простым,
Из главных калибров, но не холостым.
Ей сон этот страшный не остановить.
Не в силах себе глупый выстрел простить.
Одна лишь отдушина - снятся порой
Песни матроской души над кормой…
Жёсткий пряник - кнуту подмога…
Знамо, ведомо уж давно.
И не то, чтобы всё равно,
Просто пряников жёстких много.
Под кнутами окрепли спины,
А вот ноги не разогнуть.
И согбенность сжимает грудь,
Словно упряжь немой скотины.
Кто мычит, кто молчит, кто плачет…
Но везут непосильный воз.
И кому задавать вопрос:
«Можно ль было бы жить иначе?».
Канителью латая думы,
Да снимая свечной нагар,
Ожидают удачи в дар
От визита слепой Фортуны.
Каждый сам для себя обманщик,
И себе самому палач.
Мало ль, кто обещал калач?
Неужель не устали клянчить?
И приходят на смену дети
Под кнутами имущих власть.
Ах, как боязно вдруг упасть…
Ведь затопчут и не заметят.
Жизнь от воли неотделима.
Как послушно идут стада
В сети пряника и кнута…
Только время проходит мимо.
сборник «Испей из чаши жизни»
Издательство «Серебряная нить»
Твори добро -
Нет большей радости.
И жизнью жертвуй,
И спеши
Не ради славы или сладостей,
А по велению души.
Когда кипишь,
Судьбой униженный,
Ты от бессилья и стыда,
Не позволяй душе обиженной
Сиюминутного суда.
Постой. Остынь.
Поверь - действительно
Все встанет на свои места.
Ты сильный. Сильные не мстительны.
Оружье сильных - доброта.
Татьяна Кузовлева
Верь девочка, верь!
Плачь девочка, плачь.
Счёт обнули потерь,
Время хороший врач.
Холодно, пустота,
Дождь моросит за окном…
В сердце осколок льда.
Прыгнем с моста? Вдвоём?
Руки разжать. и вниз!
Нас поглотит вода.
Вынырнём вместе из…
Вместе, вдвоём всегда!
Солнышка выйдет луч,
Ласки согреют плоть.
Ты терпеливой будь!
Любит людей господь.