Младенчество, детство и юность,
И зрелость, да старость коржами
Легли, как судьбы моей вкусность,
То жизненный тортик, меж нами.
Коржи закрепляют прослойки,
Всё вместе — центральный десерт.
И он предназначен для всех
Читающих данные строки.
Свои в каждом блюде рецепты
И ингредиенты, их доли,
Свои в каждом деле акценты,
Подслащиваем их и солим.
Бисквит для коржей разных сроков
Имеет особенный вкус.
Поэтому всякий укус
Достоин своих смыслов-вздохов.
Пространство пропитано кремом,
Где есть личный опыт, характер.
Кусайте меня очень смело,
Ведь я эксклюзивный тут мастер.
Мастикой, желе, марципаном,
Глазурью, а также безе
Украшен я — всё для людей
Даю на съедение даром.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2018
Съела на ночь кусок торта и… уснула сладким сном.
Торт ему я испекла,
Час потом полы скребла:
То ли тмин ему не впрок,
То ли лишним был чеснок
- Мужчина, купите мне торт…
- Девушка, я женат!
- Ну попросите жену испечь.
Давайте пьянки начинать с торта -
Я хоть узнаю его вкус
У тортов нет ни капли совести.
Пирожные - мерзавцы.
Чизкейки изменщики.
Рахат-лукум - козел.
Даже слойкам нельзя доверить свою фигуру.
Но сопротивляться их чарам невозможно, они манят,
как торт «Наполеон» бедную невинную Жозефину.
Одним словом, ничем не лучше мужчин.
Такие же вероломные и коварные, только и ждут
удачного случая, чтобы вынудить порядочную девушку потолстеть.
Я не знал раньше, сколько коварства таится в тортах, Оля рассказала мне, как обстоит дело.
Так вот, торты дьявольски коварны.
Мужчине хотя бы можно сказать «нет».
Приходит, к примеру, Оля домой, а там мужчина сидит на диване и смотрит на нее сальными глазками, носки снял, пальчиками шевелит, бровками дёрг, дёрг!
И говорит:
- Иди сюда, зайка, я так соскучился!
Ага, сейчас.
Оля работает до шести, а он весь день был занят тем, что разбрасывал носки по дому.
Преуспел, кстати.
Еще поел четыре раза, посмотрите, сколько грязной посуды в раковине.
Еды хватило бы на небольшой цыганский табор, а он все
умял один.
Мужчина будет есть, пока в доме не закончится чистая посуда.
Теперь сидит, сытый и босой, смотрит «Энимал плэнет», в деревне Виллариба уже праздник.
А кое-то в деревне Виллабаджо будет теперь целый час отмывать тарелки от подсохшего пюре.
- Зайка!
Кричит мужчина из комнаты.
- Брось ты посуду, завтра вымою! Налей чаю и иди сюда! Обезьян показывают!
Нашел, чем удивить.
Ты разденься и встань перед зеркалом, там показывают
все то же самое.
Мог хотя бы цветы подарить.
Розы, к примеру.
А обезьян Оля видит каждый вечер.
Торт бы так никогда не поступил, торт ведет себя как образцовый джентльмен, и вместе с тем он беспощаден. Например, идешь мимо кондитерской, а он уже поджидает тебя, у него розочки и шоколад, он празднично одет, и он не разбрасывает свои носки по всему холодильнику.
И смотрит на тебя.
- Мадемуазель.
Шепчет этот гад.
- Эти розы - вам!
Сволочь, мужчине хотя бы можно сказать:
- «Нет!»
А этому и возразить нечего, его манеры безупречны.
Берешь его под локоть и сразу ведешь домой.
Еще думаешь:
- «Нет, нельзя, мне нельзя с незнакомым тортом! Что скажет инструктор по фитнесу? Что скажут подруги?.. Муж, в конце концов?..»
И сразу представляешь себе.
Сидишь на кровати, вдвоем с тортом, все губы в креме, а он развалился, и томно так:
- Да, поцелуй меня в глазурь, девочка! Еще, еще!
И ты ему:
- Торт, сволочь, что ты делаешь! Отстань, мне нельзя, я же худею!
А сама отщипываешь еще кусочек.
Ему-то что, он-то исчезнет, а ты потом ходи с животом.
Они все такие, им нельзя доверять.
А он не отстает:
- Я хочу войти в тебя полностью!..
Подлец, одним словом, но такой сладенький.
Черт, черт, черт!..
Да никакой мужчина с тортом не сравнится, и неважно, есть на нем носки, или нет.
На мужчине, в смысле.
Вот Оля стоит, моет посуду, а сама вожделеет к торту.
Сама себя уговаривает: не надо, он того не стоит.
Ну, красивый, ну, джентльмен, что с того?
Полагаться на него нельзя, его никогда нет рядом, когда он нужен.
Вот сейчас, к примеру, он нужен Оле позарез, и где он?
Она открыла на всякий случай холодильник, заглянула внутрь. Там четыре яйца и кетчуп в бутылочке, торта нет.
Точно, подлец.
Или вот, к примеру, та же ситуация,
Оля в постели с тортом, вся томная, дышит неровно, потому что объелась.
И тут ключ в замке, муж пришел.
И врывается в спальню, глаза голодные, злые.
Вернулся из командировки на неделю раньше, внезапно.
Ну, проголодался, вот и вернулся.
А тут Оля с тортом.
Торт, конечно, сигает под кровать, как есть, без штанов, трус.
- Ага-а!
Кричит Оле муж.
- Что это ты тут делаешь? Чьи это крошки на одеяле, признавайся?..
С кем у тебя был кекс, пока меня не было?
А Оля ему:
- Ах ты гад, я тут сидела, ждала его, а он приехал и кричит!
Я вот тебя еще самого проверю, не пахнет ли от тебя
чужими булочками!
Ничего, Оля отвертится как-нибудь.
Но торт, торт-то каков!
Все они одинаковые, им нельзя доверять.
А стоит только одному исчезнуть, как сразу в твоей жизни появляется другой, и тоже сначала - цветы, шоколад, а потом раз, и его тоже след простыл.
Оля с работы ходит длинной дорогой, в обход, потому что на короткой дороге стоит кондитерская, вертеп кулинаров.
Если идти мимо, обязательно хоть один тортик, да привяжется. А Оле нельзя, у нее фитнес, и муж дома, ей надо худеть.
А торту же ничего не объяснишь, он смотрит вызывающе
и говорит:
- Хочешь меня, детка?..
Куда там мужчинам.
Цветы и шоколад, вот настоящий мачо.
А носки и шерсть - это «Энимал плэнет».
С другой стороны, мужчине хотя бы можно сказать «нет».
А вот что делать порядочной девушке, если на длинной дороге с работы тоже построят кондитерскую?..
Спустя года, в «честь» этого сластёны,
Был назван калорийный торт слоёный.
Его смакует с чаем каждый рот,
Вкус Жозефины в нём теперь живёт.
Бойтесь кавказцев, торты приносящих.
Давайте признаемся себе в том, что старый добрый шоколадный торт помогает людям жить; мне он точно помогает.
- Дорогая, торт порезать на четыре кусочка или на восемь?
- Пожалуй, на четыре. Восемь мне не осилить.
&
Встречаются две подруги. Одна рассказывает:
- Представляешь, я вчера сожгла 4000 килокалорий!
- Да ты что! Как это тебе удалось?
- Да… забыла торт в духовке.
Если съесть весь торт целиком, не разрезая, то получится, что вы съели всего один кусочек.
Есть ли смысл у надписи на дне коробки с тортом: «Не переворачивать»?
Лондонский математик Алекс Белоус, изучая старые архивы, нашел в журнале Nature за 1906 год незаслуженно забытый способ разрезания торта, который он считает гораздо лучше чем тот, что мы используем сейчас. Этот способ позволяет увеличить удовольствие от куска торта и защитить остатки от высыхания.
Итак, вместо того, чтобы разрезать круглый торт на сектора, следует провести две параллельные линии равноудаленные от центра торта и вынуть серединку - получится длинная полоска торта, которую можно нарезать на прямоугольные кусочки.
Оставшиеся полукруглые части сдвигаем - и срезы остаются внутри.
Теперь переворачиваем торт на 90 градусов и снова делаем два равноудаленных от центра параллельных разреза. Опять вынимаем середину и сдвигаем оставшиеся сегменты. Легко заметить, что мы каждый раз получаем длинные и тонкие полоски торта, которые удобно резать на порции. Но главное - каждый раз, сдвигая вместе оставшиеся половинки торта, мы получаем аккуратный круглый торт, который еще постоит какое-то время в холодильнике.
Что касается удовольствия, то ученый взял за аксиому то, что самой вкусной является середина торта. А она, согласно предложенной схеме, съедается не только первой, но и целиком. Ведь, если резать торт на привычные сегменты, каждому достается только небольшой кусочек сердцевинки, и это - в лучшем случае. Если торт получился рассыпчатый, то серединка часто повреждается при нарезке ножом.
Если хранить торт, разрезанный на сегменты, то поверхность, которая может заветриться, достигает 50%. Получается, что на следующий день мы имеем торт, состоящий из засохшего среза с одной стороны и корочек, которые успели зачерстветь, с другой. При нарезке торта старым способом срез остается внутри и не высыхает, а корочки по краям остаются максимально свежими.
Каждый раз, когда ты думаешь сесть на диету, на свет рождается один тортик.