1
Лицо без обличия.
Строгость. - Прелесть.
Все ризы делившие
В тебе спелись.
Листвою опавшею,
Щебнем рыхлым.
Все криком кричавшие
В тебе стихли.
Победа над ржавчиной -
Кровью - сталью.
Все навзничь лежавшие
В тебе встали.
2
Нищих и горлиц
Сирый распев.
То не твои ли Ризы простёрлись
В беге дерев?
Рощ, перелесков.
Книги и храмы
Людям отдав - взвился.
Тайной охраной
Хвойные мчат леса:
- Скроем! - Не выдадим!
Следом гусиным
Землю на сон крестил.
Даже осиной
Мчал - и её простил:
Даже за сына!
Нищие пели:
- Тёмен, ох тёмен лес!
Нищие пели:
- Сброшен последний крест!
Бог из церквей воскрес!
3
О, его не привяжете
К вашим знакам и тяжестям!
Он в малейшую скважинку,
Как стройнейший гимнаст…
Разводными мостами и Перелётными стаями,
Телеграфными сваями
Бог - уходит от нас.
О, его не приучите
К пребыванью и к участи!
В чувств оседлой распутице
Он - седой ледоход.
О, его не догоните!
В домовитом поддоннике
Бог - ручною бегонией
На окне не цветёт!
Все под кровлею сводчатой
Ждали зова и зодчего.
И поэты и лётчики -
Все отчаивались.
Ибо бег он - и движется.
Ибо звёздная книжища
Вся: от Аз и до Ижицы, -
След плаща его лишь!
Горечь! Горечь! Вечный привкус
На губах твоих, о страсть!
Горечь! Горечь! Вечный искус -
Окончательнее пасть.
Я от горечи - целую
Всех, кто молод и хорош.
Ты от горечи - другую
Ночью за руку ведешь.
С хлебом ем, с водой глотаю
Горечь-горе, горечь-грусть.
Есть одна трава такая
На лугах твоих, о Русь.
Простите Любви - она нищая!
У ней башмаки нечищены, -
И вовсе без башмаков!
Стояла вчерась на паперти,
Молилася Божьей Матери, -
Ей в дар башмачок сняла.
Другой - на углу, у булочной,
Сняла ребятишкам уличным:
Где милый - узнать - прошёл.
Босая теперь - как ангелы!
Не знает, что ей сафьянные
В раю башмачки стоят.
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась - я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остается моя вечность с Вами.
Месяц высокий над городом лег,
Грезили старые зданья…
Голос ваш был безучастно далек:
- «Хочется спать. До свиданья».
Были друзья мы иль были враги?
Рук было кратко пожатье,
Сухо звучали по камню шаги
В шорохе длинного платья.
Что-то мелькнуло, - знакомая грусть,
- Старой тоски переливы…
Хочется спать Вам? И спите, и пусть
Сны ваши будут красивы;
Пусть не мешает анализ больной
Вашей уютной дремоте.
Может быть, в жизни Вы тоже покой
Муке пути предпочтете.
Может быть, Вас не захватит волна,
Сгубят земные соблазны, -
В этом тумане так смутно видна
Цель, а дороги так разны!
Снами отрадно страдание гнать,
Спящим не ведать стремленья,
Только и светлых надежд им не знать,
Им не видать возрожденья,
Им не сложить за мечту головы, -
Бури - герои достойны!
Буду бороться и плакать, а Вы Спите спокойно!
Вскрыла жилы: неостановимо,
Невосстановимо хлещет жизнь.
Подставляйте миски и тарелки!
Всякая тарелка будет - мелкой,
Миска - плоской.
Через край - и мимо
В землю черную, питать тростник.
Невозвратно, неостановимо,
Невосстановимо хлещет стих.
Не думаю, не жалуюсь, не спорю.
Не сплю.
Не рвусь
ни к солнцу, ни к луне, ни к морю,
Ни к кораблю.
Не чувствую, как в этих стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного подарка
Не жду.
Не радует ни утро, ни трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня, позабывая
Число и век.
На, кажется, надрезанном канате
Я - маленький плясун.
Я - тень от чьей-то тени. Я - лунатик
Двух темных лун.
Неподражаемо лжет жизнь:
Сверх ожидания, сверх лжи…
Но по дрожанию всех жил
Можешь узнать: жизнь!
Словно во ржи лежишь: звон, синь…
(Что ж, что во лжи лежишь!) - жар, вал
Бормот - сквозь жимолость - ста жил…
Радуйся же! - Звал!
И не кори меня, друг, столь
Заворожимы у нас, тел,
Души - что вот уже: лбом в сон.
Ибо - зачем пел?
В белую книгу твоих тишизн,
В дикую глину твоих «да» -
Тихо склоняю облом лба:
Ибо ладонь - жизнь.
Ты меня никогда не прогонишь:
Не отталкивают весну!
Ты меня и перстом не тронешь:
Слишком нежно пою ко сну!
Ты меня никогда не ославишь:
Мое имя - вода для уст!
Ты меня никогда не оставишь:
Дверь открыта, и дом твой - пуст!
Как правая и левая рука -
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежны, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встаёт - и бездна пролегла
От правого - до левого крыла!
10 июля 1918
«Комедьянт»
5.
Дружить со мной нельзя, любить меня -- не можно!
Прекрасные глаза, глядите осторожно!
Баркасу должно плыть, а мельнице -- вертеться.
Тебе ль остановить кружащееся сердце?
Порукою тетрадь -- не выйдешь господином!
Пристало ли вздыхать над действом комедийным?
Любовный крест тяжёл -- и мы его не тронем.
Вчерашний день прошёл -- и мы его схороним.
20 ноября 1918
Никогда не узнаешь, что жгу, что трачу
- Сердец перебой -
На груди твоей нежной, пустой, горячей,
Гордец дорогой.
Никогда не узнаешь, каких не-наших
Бурь - следы сцеловал!
Не гора, не овраг, не стена, не насыпь:
Души перевал.
О, не вслушивайся! Болевого бреда
Ртуть… Ручьевая речь…
Прав, что слепо берешь. От такой победы
Руки могут - от плеч!
О, не вглядывайся! Под листвой падучей
Сами - листьями мчим!
Прав, что слепо берешь. Это только тучи
Мчат за ливнем косым.
Ляг - и лягу. И благо. О, всё на благо!
Как тела на войне -
В лад и в ряд. (Говорят, что на дне оврага,
Может - неба на дне!)
В этом бешеном беге дерев бессонных
Кто-то насмерть разбит.
Что победа твоя - пораженье сонмов,
Знаешь, юный Давид?
11 сентября 1923
Не сегодня-завтра растает снег.
Ты лежишь один под огромной шубой.
Пожалеть тебя, у тебя навек
Пересохли губы.
Тяжело ступаешь и трудно пьешь,
И торопится от тебя прохожий.
Не в таких ли пальцах садовый нож
Зажимал Рогожин?
А глаза, глаза на лице твоем -
Два обугленных прошлолетних круга!
Видно, отроком в невеселый дом
Завела подруга.
Далеко - в ночи - по асфальту - трость,
Двери настежь - в ночь - под ударом ветра…
Заходи - гряди! - нежеланный гость
В мой покой пресветлый.
4 марта 1916
Не колесо громовое -
Взглядами перекинулись двое.
Не Вавилон обрушен -
Силою переведались души.
Не ураган на Тихом -
Стрелами перекинулись скифы.
16 января 1925
Из сказки - в сказку
Все твое: тоска по чуду,
Вся тоска апрельских дней,
Все, что так тянулось к небу, -
Но разумности не требуй.
Я до смерти буду
Девочкой, хотя твоей.
Милый, в этот вечер зимний
Будь, как маленький, со мной.
Удивляться не мешай мне,
Будь, как мальчик, в страшной тайне
И остаться помоги мне
Девочкой, хотя женой.
1909−1910